40 
Огромное, красное, опухшее лицо губернатора, его тучное, раздутое болезнью тело, нос в форме луковицы и толстые презрительные губы придавали лорду Граммелю сходство с чудовищем, которым он фактически и являлся.
На его голове не было волос, а жирная рука, которую он протянул Делоре, была влажной и липкой от пота.
– Моя будущая невеста! – проговорил он. – Добро пожаловать в Антигуа, милая леди! Мы прекрасно поладим, вы и я!
Его пронзительные глаза, наполовину скрытые складками кожи, смотрели, казалось, не только на лицо Делоры, но и на ее тело, и она почувствовала себя под его взглядом почти раздетой.
Затем, словно бы с усилием, подчиняясь установленным правилам, он поднес ее руку к своим губам, и почувствовав его прикосновение, она вся сжалась, словно находилась рядом со змеей, настолько ядовитой, что лишь собрав всю свою волю в кулак, она смогла удержаться, чтобы не броситься прочь из комнаты.
Она осталась на месте, лишь глаза ее раскрылись еще шире. Тогда, продолжая изучать ее, губернатор сказал:
– Садитесь, садитесь! Вы должны рассказать мне о себе и о вашем путешествии сюда. Вот, держите стакан вина.
– Н-нет… спасибо, – выдавила из себя Делора, понимая, что голос ее звучит неестественно.
– Ерунда! – ответил губернатор. – Вам надо выпить!
Нам всем надо выпить! Что скажете, Скосорн?
– Разумеется! – ответил граф.
Он хлопнул в ладоши, дверь незамедлительно открылась, и в комнату вошел слуга.
– Вина! – коротко приказал Дензил. – Почему, черт побери, так долго?
– Оно уже здесь, милорд, – ответил слуга, в то время, как другой человек внес в комнату бутылку, обернутую в белое полотенце.
– Наполните стакан его превосходительства! – велел Дензил. – И принесите еще один для ее светлости.
Появился стакан, наполненный вином, и Делора взяла его, не желая отказывать, хотя знала, что ей этого не нужно, и чувствовала, что если выпьет с этими людьми, которые и так уже достаточно приняли, она может попросту уподобиться им.
– Я слышал, вы попали в сражение по пути сюда, – сказал губернатор.
– Да… милорд… но один из каперов, атаковавших торговые суда был потоплен… а другой был взят в качестве трофея.
– Один капер потоплен? Почему мне не сказали об этом? – сердито спросил лорд Граммель.
Говоря это, он смотрел на Дензила, а тот, точно осознав, что информация, переданная его сестрой, имеет большое значение, резко выпрямился на стуле.
– Кто потопил капер? – тупо спросил он, будучи не в меру пьяным.
– «Непобедимый», конечно, – ответила Делора, – хотя эти суда были больше, новее и оснащены таким оружием, какого первый помощник Диккен никогда ранее не видел.
– И вы говорите, один из этих кораблей был взят в качестве трофея? – спросил губернатор.
– Да, ваше превосходительство. Часть команды «Непобедимого» была переведена на это судно и отправлена назад в Англию.
– Я полагаю, вы взяли это на заметку, Скосорн? – сказал лорд Граммель.
– Мы ничего не могли поделать, – ответил Дензил.
– Да, и это плохо. Я думаю, «Непобедимый» – одно из самых больших судов, когда-либо заходивших в эти воды.
– Намного больше остальных, – согласился Дензил, – и быстрее.
Губернатор издал сердитый звук и снова сел в кресло.
Делора в недоумении смотрела то на одного, то на другого.
Она не понимала смысла сказанного, но чувствовала, что оно имеет большое значение, и поэтому решила сообщить об этом разговоре Конраду.
Но затем она в отчаянии спросила себя, появится ли у нее вообще шанс увидеть его, и если появится, то когда?
В гостиной повисло молчание, и тогда она спросила очень тихим голосом:
– Н-не могли бы… ваше превосходительство сообщить мне… когда вы… предполагаете… жениться на мне?
Глава 7
– Восхитительно, Барнетт! – сказал Конрад, потягивая из высокого стакана напиток, который ему только что подали.
– Это сок манго, сэр.
– Я смог бы выпить целое ведро такого сока.
Сидя на террасе перед домом – море плескалось всего в нескольких футах от него, а лучи солнца пробивались сквозь густую листву больших деревьев, – Конрад чувствовал, что здоровье постепенно возвращается к нему.
Он знал, что этому способствовали не только фрукты, овощи и свежая пища – все это он получал с момента приезда, – но и Эбигейл, которая сделала ему перевязку рано утром; она осталась очень довольной состоянием его ран.
40 
