Лёгкий, ненавязчивый романчик 
84 
— Я в глаза-то убитому глянул — а они черные. Ваще черные, — сказал тогда Саня.
Все верно. И все просто. Николаю стреляли в живот для того, чтобы сопротивляться уже не мог, но сразу не умер. А уж раз сумели вырастить призрака в ящике, то подсадить его живому, да еще и окровавленному человеку — никаких проблем. Добили — и призрак погиб вместе с носителем, все просто как мычание. Милиция глянула — а там все улики налицо, мало таких здесь было, с черными как уголь глазами без белков и радужки? Даже я за свое недолгое пребывание в Отстойнике успел с таким столкнуться, чудом уцелел.
Адреса коллег Саня знал. И Мышлицкого адрес, и Играшина, и даже номер в гостинице, в котором сейчас ночевал Паша. И в гостиницу мы как раз сейчас и ехали, опять мы втроем в «кюбеле», а следом за нами два «виллиса» с комендачами. Оба броневика рванули по другим адресам, Тенго, мягко узурпировавший руководство операцией и подмявший под себя командира комендачей, решил с окончательно победой не затягивать, а к утру не только захватить всех подозреваемых в убийствах, но и выбить из них показания на Червонца. Для того, судя по всему, чтобы к вечеру уже и его запереть в подвале. Материальная заинтересованность — она страшная сила.
Машины лихо подлетели к гостинице и через несколько секунд кулак разведбатовца тарабанил в массивную дверь. Ждать пришлось минут пять, наверное, до тех пор, пока в окошко не выглянула заспанная физиономия ночного дежурного — немолодого мужика с бородой, с недоумением уставишегося на скопление людей на крыльце.
— Открывайте, комендатура, — сказал Тенго, выступая вперед и чуть-чуть покривив душой для того, чтобы меньше вопросов возникало.
Документы дежурный не спросил, вид комендачей в форме все же подействовал. Спросил лишь только:
— А по какому вопросу?
— Ты открывай, там расскажем, — Тенго снова стукнул кулаком по двери.
Дежурный открывать не спешил, проинформировал через окошко, что «руководству сообщить треба», чем вызвал уже настоящий приступ бешенства.
— Открывай, мля, а то сейчас тросами решетки сдернем и через окно войдем, — почти заорал Тенго, демонстрируя южный темперамент, до того успешно скрываемый.
Дежурный все же сообразил, что так и до беды недалеко, лязгнул массивным засовом, а дальше его уже чуть дверью не снесли.
— Направо по коридору! — скомандовал Тенго, для верности еще и указав направление рукой.
До этой секунды все шло как по маслу, но тут все пошло наперекосяк. Из коридора ударила длинная очередь, свалив одного из бойцов, а второй, заорав, отскочил за угол и схватился за ногу, тут же злобно заматерившись. Остальные шарахнулись в стороны, а потом рванули еще дальше, кто куда, услышав звук скачущей по паркету тяжелой гранатной тушки.
Толкнув Федьку, я выскочил из вестибюля и завалился набок в снег. И тут же грохнуло, сверкнуло, посыпались где-то стекла, снова затарахтел автомат, послышалась ответная стрельба.
Тенго заслоны выставлять не стал, полагаясь на неожиданность и толстенные решетки на всех окнах. По его расчетам Паша должен был в любом случае оказаться в ловушке, но… черт его знает, будь я на месте Паши и зная, что за мной начали гоняться — я бы какой-то запасной выход предусмотрел. Не знаю какой, не задумывался. Поэтому я даже не стал соваться обратно в вестибюль, а просто рванул вокруг здания, прижав карабин к плечу. В конце-концов, Паша стреляет из своего номера, как мне кажется, и если мне хотя бы удастся прижать его огнем через окно, пользы будет много.
Снег под стенами здания никто не разгребал, бежать было тяжело, ноги вязли. На углу поскользнулся, завалившись набок и зачерпнув снега рукавами, но карабин не извалял, удержал выше. В гостинце грохотало так, словно там Дом Павлова удерживали. Снова грохнула граната, потом еще одна. В одном из окон первого этажа увидел чье-то лицо, даже не понял, мужское или женское, перекошенное от ужаса.
У Паши второй номер с конца, со слов Сани — постоянный резерв Червонца, только для своих. Почему так, интересно, кстати? По два окна на номер, вот два — и два нужных мне. Замер, прислушался — стрельба идет, но похоже, что с нашей стороны, из номера никто не стреляет. Черт, страшно заглядывать… гранату кинуть? А нет у меня гранаты никакой, карабин да пистолет. Гадство… да и Паша край живым нужен, я же Тенго тоже просил… и что с того? Там то ли «двухсотый» у разведбата, то ли «трехсотый», причем тяжелый, уже злые все.
84 
