15 
...В этой палатке, из своего воспитательского закутка, тренер Жора заглядывает в общее отделение, где в спальных мешках спят десять пацанов его группы.
Вглядывается, вслушивается, брезгливо сплевывает и начинает раздеваться, чтобы тоже улечься.
Но поднимается полог закутка, и появляется седая голова бронзово-загорелого кладовщика Павла Петровича.
— Жорка, — тихо говорит Павел Петрович. — Давай к полковнику.
— Что стряслось, дядя Паша?
— Маленькая летучка для дальнейших размышлений...
* * *
ШТАБНОЙ ДОМИК ДИВЕРСИОННОЙ ШКОЛЫ
Небольшая комнатка забита усталым народом — тренерами, инструкторами, хозяйственниками...
Сам Вишневецкий сидит на собственной койке.
Над койкой довоенная фотография: он, жена и маленький мальчик стоят в теплой воде Черного моря и хохочут. Солнце, брызги, вдали белый теплоход...
— Все? — Вишневецкий посмотрел на старого кладовщика.
— Так точно.
Вишневецкий помолчал, посмотрел в изнуренные, усталые лица, простенько спросил:
— Ну как?
Все молча и тяжело вздохнули.
— А я и не обещал вам легкой жизни, — сказал Вишневецкий.
Тренер по рукопашному бою проворчал:
— Общую физическую укреплять им надо. Почти все — доходяги какие-то... За редким исключением.
— Так не из санаториев брали. С камерной баланды не нажируешь. Я вчера выбил особое разрешение Главка — нам утвердили усиленную пятую летную норму, как истребителям! Отожрутся, — сказал Вишневецкий.
— Если успеют, — заметил кто-то.
— Доктор! Жидкость против «формы двадцать» получили?
— Как у нас все любят засекречивать! — всплеснул руками доктор. — Как вшивость, так сразу же «форма двадцать»! Интересно, под каким номером, к примеру, триппер зашифровать?.. Получили мы эту дрянь, Антон Вячеславович, получили. Мажем. И утром мажем, и вечером. Хотя, по мне — остричь бы всех наголо, и все!
— Они должны выглядеть как обычные мальчишки, а не как солдаты первого года службы, доктор! Так что извольте их мазать, а через неделю доложите, что ни вшей, ни гнид у них нету. Ясно?
— Так точно, Антон Вячеславович! — Доктор явно сник.
— Что еще? Есть какие-нибудь особые наблюдения?
Поднялся воспитатель и тренер Жора. Георгий Николаевич.
— Разрешите, Андрей Вячеславович?
— Что у вас?
Жора стыдливо помялся, с трудом выговорил:
— Дрочут, Андрей Вячеславович!.. Виноват. В смысле — онанизьм чуть ли не поголовный...
— И мои тоже! — подхватил второй воспитатель.
— Точно! — подтвердил воспитатель третьей группы. — Ночью, не поверите, палатка так ходуном и ходит!
Все рассмеялись. Кроме полковника Вишневецкого и двух немцев. Переводчик тихо переводил им, а немцы серьезно качали головами.
— Фактов мужеложества не наблюдали? — спросил Вишневецкий.
— Никак нет, — ответили воспитатели.
— Тогда ничего страшного, — сказал Вишневецкий. — Подрочут и перестанут. Тренерско-преподавательский состав! Максимально загрузить их общефизической и специальной подготовкой. Ни секунды свободной! А когда начнем с ними горнолыжную, скалолазанье, восхождение с полной выкладкой, взрывные работы, парашютные — дневные, ночные — они так будут умудохиваться, что сами перестанут свои пиписьки лапать! Хорошо еще, если сил хватит вытащить их из штанов, когда отлить захочется... А то, что пока они дрочат, повторяю, ничего страшного. Когда же еще дрочить, если не в четырнадцать или пятнадцать лет? Не в старости же!..
— Ну, до старости они вряд ли догребут... — усомнился кто-то.
* * *
НОЧЬ НА ВЫСОКОГОРНОМ ПЛАТО ШКОЛЫ ДИВЕРСАНТОВ
У штабного домика стоят Вишневецкий и седой кладовщик... Смотрят в спины расходящимся в темноту сотрудникам.
— Ключи от «виллиса» у тебя, Паша?
Павел Петрович порылся в карманах, вытащил ключи:
— Держи.
— На кой черт нужно было американцев улучшать? Так было удобно — нажал на тумблер, и все!.. — сердито сказал Вишневецкий.
— Я специально поставил туда замок зажигания от нашего ГАЗона, чтобы твой «виллис» никто не реквизировал.
— Ладно. Я скоро вернусь.
— Погоди, Антон... Поговори со мной. А то мне не с кем и словом перекинуться...
— Не прибедняйся, Паша. Мне уже стукнули, что ты тут двух пацанов прикармливаешь.
— Интересно, кто же у нас такой «крот»?
— Каждый третий, — усмехнулся Вишневецкий. — А что за пацаны?
— Занятные парнишки. Кот и Тяпа.
15 
