Глава 13

— Это не она! — выкрикнула Джо громким и чистым голосом. — Это я сделала!

Привязанная к мачте Долли в разорванной на спине блузе, обнажившей следы сифилиса на ее прозрачной, испещренной сосудами коже, резко обернулась.

Дирлинг замер.

— Прошу прощения за то, что не соглашаюсь с вами, — проговорил он, — хотя мне безразлично, если вы желаете занять место этой старой женщины, — он так злобно улыбнулся, что Джоселин вздрогнула, — отвяжите ее.

— Ты… ты уверена, крошка? — прошептала Долли, когда ее руки высвободились и она смогла повернуться к Джоселин.

— Все нормально.

— Я никогда этого не забуду.

Долли поглотила масса женщин, сквозь которую она прокладывала себе путь к своей маленькой темноволосой подруге.

Руки Джоселин связали, закинули за голову и привязали к мачте. Дирлинг собственноручно разорвал ее блузу и тонкую сорочку под ней. Она ощущала его распутную улыбку так же отчетливо, как и холодный воздух.

— Думаю, что я сам окажу вам эту честь, — Дирлинг взял плеть из рук матроса.

И тут Джоселин впервые заметила, что это не один ремень, а несколько. Девятихвостная плетка. Господи, помоги мне!

Она набралась мужества, но это не помогло — когда плетка обрушилась на нее, боль была такой острой, что она вскрикнула и у нее подкосились ноги. На ее спине появились алые шрамы, и кровь струйкой потекла на юбку. Господи, как же пережить еще девять?

Ее всю трясло, она боялась закричать, ее спину жег нестерпимый жар. Она услышала, что Дирлинг снова поднял плетку, и закрыла глаза, невольно вцепившись в мачту. Мачта заскрипела, когда корабль качнуло. Плетка стукнула по палубе.

— Остановитесь, мистер Дирлинг! — из толпы матросов выступил Сайлас Микс и подошел к первому помощнику. — Вы сказали, что вам все равно, кто займет место старухи. — Расставив ноги, выставив вперед обнаженную мускулистую грудь, он опустил руки на пояс, посмотрел в глаза Дирлингу и улыбнулся. — Я встану вместо девчонки.

Джоселин повернула голову, чтобы встретиться с ним глазами. Она понимала, что должна возражать, но у нее не достало на это мужества.

Сайлас Микс положил конец ее колебаниям еще более широкой улыбкой и подмигиванием.

— Это весьма необычно, — сказал рассерженный Дирлинг.

— Отвяжите девушку! — на мостике появился капитан Боггз в безупречной синей форме. Он был ниже Дирлинга ростом, старше его и уже начал лысеть, но в нем чувствовалась власть. Первый помощник открыл рот, чтобы возразить, но встретил мрачный предупреждающий взгляд капитана и стал выполнять приказание.

Через несколько минут Джоселин была на свободе, а Сайлас Микс занял ее место у кипарисовой мачты. Удары, наносившиеся под наблюдением капитана, были быстрыми и чистыми, они падали на обнаженную спину моряка, пока она не покраснела. Сайлас остался стоять, лишь пару раз тихо простонав. Потом несколько его товарищей, явно потрясенные его мужеством, отвязали его и проводили в каюту.

— Не могу в это поверить, — Чита ждала внизу трапа, ведущего в трюм, пока Долли помогала Джоселин спуститься. — Я никогда не видела более смелой женщины.

— Совсем не такой смелой, как мистер Микс. Джо перекосило от приступа страшной боли, и она двинулась к скамье у деревянного стола.

— Он замечательный человек, правда.

— Правда, — согласилась Джо.

— А ты замечательная подружка, — глаза Читы наполнились слезами. — Я была неправа, когда так плохо относилась к тебе. Надеюсь, ты сможешь простить меня.

Джоселин взяла девушку за руку.

— Друзья должны прощать друг друга.

Чита тихо улыбнулась, Джоселин улыбнулась в ответ, а Долли стала натирать спину девушки бальзамом.

Джо подумала, что, может быть, новая жизнь будет не такой уж ужасной. У нее уже появилось несколько новых друзей. Тут Джо вспомнила о Броуни и Такере, о друзьях, которые стали ей ближе родных и которых она потеряла. Рейн лишил ее их так же верно, как если бы он их убил.

Рейн.

Джоселин представила себе его красивое лицо, но теперь его взгляд больше не был нежным. Он смеялся над ее глупостью. Она ведь сначала ненавидела его. И теперь эта ненависть стала еще сильнее. Гнев и боль росли в ней, укрепляясь и усиливаясь. Она поняла, что Рейн — единственный человек на свете, которого она никогда не простит.

  64