103 
— Еще один табор приехал, — заметил он словно невзначай, подойдя к Меррипену. — Не хочешь сходить со мной навестить их сегодня утром?
Тон Меррипена был отчужденным и недружелюбным:
— Рабочие изготавливают лепнину для восточного крыла. И после того как они все испортили в прошлый раз, я должен быть там, с ними.
— В прошлый раз доски опалубки не были выровнены как положено, — сказал Кэм.
— Без тебя знаю, — огрызнулся Меррипен.
— Вот и отлично. — Сонный и раздраженный, Кэм потер лицо. — Послушай, у меня нет желания совать нос в ваши дела, но…
— Вот и не суй.
— Тебе не повредит услышать мнение со стороны.
— Мне плевать на твое мнение.
— Если бы ты не был так зациклен на своих проблемах, — ехидно сказал Кэм, — то, возможно, тебе могло бы прийти в голову, что не у одного тебя есть повод для переживаний. Полагаешь, я никогда не думал о том, что может случиться с Амелией, если она забеременеет?
— Ничего не случится с твоей Амелией, — небрежно ответил Меррипен.
Кэм скривился.
— Все в этой семье предпочитают считать, что Амелия железная. Она и сама так думает. Но она такая же женщина, как все, и у нее те же проблемы и те же недомогания, что и у любой женщины в ее положении. Правда состоит в том, что рождение ребенка всегда риск.
Черные глаза Меррипена смотрели враждебно.
— Но для Уин это больший риск, чем для других.
— Вероятно. Но если она хочет рискнуть, это решать ей.
— Вот тут я с тобой не соглашусь, Рохан, потому что я…
— Потому что ты не станешь рисковать жизнью другого человека, да? Жаль, что ты полюбил женщину, которая не хочет, чтобы ее поставили на полку и держали там как украшение, фрал.
— Если ты еще раз так меня назовешь, я откручу тебе голову.
— Давай попробуй.
Наверное, Меррипен набросился бы на Кэма, если бы стеклянная дверь не открылась и на террасу не вышел еще кое-кто. Посмотрев через плечо, Кэм едва не застонал.
То был Харроу. Вид у доктора был собранный и деловой. Он подошел к Кэму, делая вид, что не замечает Меррипена.
— Доброе утро, Рохан. Я пришел, чтобы сообщить вам, что сегодня уезжаю из Гемпшира. Если мне не удастся вразумить мисс Хатауэй, конечно.
— Конечно, — сказал Кэм, придав лицу непроницаемо-любезное выражение. — Пожалуйста, дайте мне знать, если мы можем чем-то помочь вам с отъездом.
— Я желаю ей только добра, — пробормотал доктор, по-прежнему не глядя на Меррипена. — Я продолжаю считать, что, уехав со мной во Францию, она сделает самый мудрый выбор из всех возможных. Но решение за мисс Хатауэй. — Он замолчал. Серые глаза его смотрели серьезно и пристально. — Надеюсь, вы примените все свое влияние, чтобы донести до всех заинтересованных сторон, что именно поставлено на карту.
— Полагаю, мы все неплохо представляем себе ситуацию, — сказал Кэм, за любезным тоном скрывая сарказм.
Харроу подозрительно на него посмотрел и коротко кивнул.
— Тогда я оставлю вас двоих для продолжения дискуссии. — Он сделал едва заметное ударение на последнем слове, демонстрируя скептическое отношение к способности этих господ разрешить свой спор с помощью слов. Очевидно, он понимал, что они были на волоске от того, чтобы вцепиться друг в друга. Он покинул террасу, закрыв за собой стеклянную дверь.
— Ненавижу этого ублюдка, — еле слышно пробормотал Меррипен.
— Не могу сказать, что я от него без ума, — согласился Кэм. Он устало потер затылок, пытаясь размять одеревеневшие мышцы. — Я пойду в табор. Если не возражаешь, выпью чашку твоего жуткого варева. Терпеть не могу кофе, но мне нужно как-то подстегнуть себя, чтобы проснуться.
— Пей все, что осталось в кофейнике, — пробормотал Меррипен. — Мне подстегивать себя ни к чему, я и так на взводе.
Кэм кивнул и направился к двери, но на пороге остановился и, пригладив волосы на затылке, тихо сказал:
— Самое неприятное в любви, Меррипен, состоит в том, что всегда в жизни есть что-то такое, от чего ты не можешь ее защитить. Что-то, над чем ты не властен. И ты понимаешь, что есть что-то и похуже смерти… это когда что-то плохое случается с ней. С этим страхом приходится жить всю жизнь. Но у всего, что имеет светлую сторону, есть и темная. Или все, или ничего.
— А в чем состоит светлая сторона?
Губы Кэма тронула улыбка.
— А все остальное — светлая сторона, — сказал он и вернулся в столовую.
103 
