Глава 6

Лондон, 1851 год

Весна

Наконец Уин вернулась домой.

Шхуна из Кале прибыла в порт. Трюм полнился предметами роскоши, мешками с письмами и посылками, которые Королевской почте предстояло доставить адресатам. Корабль был средних размеров, с семью просторными каютами для пассажиров, обшитыми деревянными панелями, выкрашенными глянцевой флорентийской белой краской.

Уин, стоя на палубе, наблюдала за тем, как матросы пришвартовывают судно. Лишь после этого пассажирам будет разрешено сойти на берег.

Когда-то от охватившего ее возбуждения она едва могла бы дышать, но Уин возвращалась в Лондон сильно изменившейся.

Она гадала, как семья отреагирует на произошедшие с ней перемены. И конечно же, они все тоже стали другими. Амелия и Кэм вот уже два года как женаты, а Поппи и Беатрикс уже вышли в свет.

А Меррипен… Но Уин боялась даже думать о нем. Мысли о нем были слишком волнующими, чтобы позволять себе думать о нем.

Она смотрела по сторонам, на лес из корабельных мачт, на огромную территорию порта с причалами и дамбами, на склады, в которых хранились табак, шерсть, вино и другие товары. Повсюду было движение: матросы, пассажиры, поставщики провианта, грузчики, тележки, скот. Воздух сгустился от всевозможных запахов: запах коз и лошадей, ароматы пряностей, соленый запах моря, запах дегтя, смолы, древесной трухи. И надо всей этой какофонией запахов — едкий дым из печных труб, белесый угольный пар. Чем ближе к ночи, тем плотнее обволакивал город дым и пар.

Уин не терпелось поскорее оказаться в Гемпшире, где весенние лужайки расцвечены белыми головками маргариток, где даже живые изгороди усыпаны цветами. Амелия писала, что восстановительные работы в имении Рамзи еще не закончены, но дом уже готов принять жильцов. Похоже, под управлением Меррипена работы продвигались с необыкновенной скоростью.

Между тем матросы спустили и закрепили трап. Первые пассажиры начали спускаться. Уин следила взглядом за Лео, высоким, худым, почти тощим.

Франция хорошо повлияла на них обоих. Тогда как Уин немного прибавила в весе, оставшись стройной, но избавившись от болезненной худобы, Лео лишился жирка на животе, который успел нагулять в Лондоне. Большую часть времени он проводил вне дома, много гулял, рисовал, плавал. Даже волосы его выгорели и стали светлее на несколько оттенков, а кожа, наоборот, потемнела от солнца. Светло-голубые глаза на загорелом лице смотрелись особенно выразительно.

Уин знала, что брат уже никогда не станет прежним нежным и непосредственным мальчиком, каким был до смерти Лауры, но он больше не был медленно убивающим себя ничтожеством, что, несомненно, станет огромным облегчением для всей семьи.

Через сравнительно короткое время Лео вернулся. Он с ухмылкой подошел к ней, сжимая в руках шляпу.

— Кто-нибудь нас встречает? — спросила Уин.

— Нет.

Она обеспокоенно наморщила лоб.

— Выходит, мое письмо еще не дошло. — Они с Лео написали сестрам, что приедут на несколько дней раньше, чем планировали, из-за изменения в расписании рейсов шхуны.

— Твое письмо, должно быть, валяется где-нибудь на дне почтового мешка, — сказал Лео. — Не переживай, Уин. Мы доберемся до «Ратледжа» в наемном экипаже. Это недалеко.

— Но для семьи станет шоком наше появление раньше ожидаемого времени.

— Нашей семье потрясения нравятся, — ответил он. — Или, вернее сказать, они к ним привыкли.

— И еще они удивятся тому, что с нами приехал доктор Харроу.

— Уверен, что они не станут возражать против его присутствия, — сказал Лео и, усмехнувшись, добавил: — Ну, большинство не будет.

К тому времени как они добрались до отеля «Ратледж», наступил вечер. Лео заказал номера и распорядился насчет багажа. Уин и доктор Харроу ждали в углу просторного холла.

— Я дам вам возможность воссоединиться с семьей без посторонних, — сказал Харроу. — Я и мой слуга пойдем в свои номера распаковывать вещи.

  26