очень нудно 
128 
— Ты… тебе не стоит вставать. Ты еще… не совсем здоров…
— Я вполне прилично себя чувствую — учитывая, что последние пятнадцать часов не мог ни спать, ни есть. Я пробовал напиться, но из этого ничего не получилось. — Его взгляд пробежал по ее заплаканным глазам, припухшему носику, — и лицо его несколько смягчилось. — Ответь мне на один вопрос, Кэтрин.
— Какой? — прошептала она.
— Морис взял сосуд? Вопрос застал ее врасплох.
— Ну конечно. Разве ты не видел, как он…
— Я находился в полубессознательном состоянии, когда это происходило, — взорвался Эван. — Какие-то смутные обрывки разговора остались в памяти. Но с чем это связано, я не мог вспомнить.
— А я думала, ты знаешь. — Она едва могла перевести дыхание. — Я решила, что ты не придаешь этому значения… потому что не веришь в проклятие. — Если он не знал, значит, это леди Джулиана сообщила ему. Кэтрин собралась было рассердиться на эту женщину, но вдруг поняла, что не в состоянии сделать этого.
— Вчера, когда мы заговорили, ты ни словом не обмолвилась о проклятии, — начал напряженным голосом Эван. — Почему? Или у тебя есть какие-то другие основания… не выходить замуж?
Надо солгать. Лучше сказать, что она не хочет выходить за него замуж, что больше не любит его. Но видеть, как его лицо исказится от боли… помня все, что рассказала ей Джулиана… и снова причинить ему страдания?
Когда он рассказывал о своем тяжелом характере, Кэтрин не знала, что это связано с жестоким обращением, которое он вынужден был терпеть в детстве. Она понятия не имела, какие глубокие шрамы залегли в его душе, как сильно он уязвлен. Джулиана блестяще справилась со своим делом. Теперь Кэтрин была не в состоянии снова обидеть его.
— Все дело только в проклятии, — сказала она, отвернувшись к окну. — И, зная тебя — ты ведь не веришь во все эти глупости, — я решила, что будет лучше, если ты сам найдешь объяснение моему отказу.
Эван стоял прямо за ее спиной, и Кэтрин чувствовала его дыхание на шее, и ждала, когда же он наконец уйдет и оставит ее в покое. Нет. В глубине души она не хотела этого. Боже! Что делать! Как быть…
— И тебе нет никакого дела до того, что я сын бедного арендатора… — пробормотал Эван, — что у меня плохой характер, что я недостоин целовать даже кончик твоего башмачка?
— Господи! Конечно, нет! — в сердцах воскликнула она. — Это я недостойна тебя. Я… проклята навеки…
— Для меня это ничего не значит, — прошептал он, обнимая ее за талию здоровой рукой и притягивая ее к себе. — Ты права. Я не намерен придавать какое бы то ни было значение этому проклятию. — Его губы прикоснулись к завиткам на шее, отчего, истома сразу накатила на Кэтрин. — И я непременно хочу жениться на тебе, Кэтрин. И занять место в твоей жизни в Плас Найвл — то место, которое ты сочтешь нужным отвести мне. Я хочу, чтобы каждую ночь, до скончания века, ты лежала в моих объятиях. Хочу видеть, как ты будешь носить в чреве нашего ребенка. И никакое проклятие не удержит меня.
Каждое его слов манило и влекло, заставляя забывать обо всем. Она уже начинала видеть четкие очертания будущей жизни. Серьезная настойчивость, с которой он убеждал ее, начала оказывать действие. Кэтрин готова была поддаться ему. Подчиниться гипнотизирующей ее воле.
— Пожалуйста, Эван, — пробормотала она. — Не надо говорить об этом. Все равно в этом нет смысла. Ничего не получится.
Он резко развернул ее лицом к себе.
— Скажи мне, что ты не хочешь того же, чего хочу я, — и я больше не стану заговаривать об этом— И отпущу тебя на все четыре стороны, даже если после этого буду тосковать по тебе всю оставшуюся жизнь. — Когда Кэтрин попыталась отвести взгляд, Эван взял ее за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза. — Скажи, что ты не любишь меня, и со всем будет покончено. Это единственный способ избавиться от меня.
«Единственный? Какой ужас! — подумала Кэтрин, глядя в бездонную глубину его темных глаз, понимая, что никогда не сможет солгать в этом. — Как ты жесток, любимый!»
Лицо его вспыхнуло от нетерпения, а может быть, отчасти и от неуверенности.
— То, что я люблю тебя, не имеет никакого значения… — начала она.
Эван прервал ее:
— Я спрашиваю не о том. Ты любишь меня, Кэтрин? Ответь мне!
Она посмотрела на него. Ужасное детство. Постоянное ощущение одиночества, даже когда Эван вырос. Он бросился на ее защиту, даже когда считал ее участницей преступления… Человек, который стал ей дороже всего на свете. Обманывать его она не в состоянии.
128 
