очень нудно 
51 
Коршунов собрал на триреме самых сообразительных боранов; прибавил к ним тех, кто, подобно Скулди, успел повоевать в римских наемных войсках; сам излазал корабль от трюма до «вороньего гнезда» на верхушке мачты…
Короче, времени было – в обрез, и со снастями они так толком и не разобрались. Кое-как разобрались с дыркой в носовой части. Наложили заплату. Правда, из-под заплаты все равно текло, но в трюме обнаружилось что-то вроде небольшой ручной помпы, и трое выделенных Коршуновым бойцов вполне успевали отправлять воду обратно за борт. С помощью Одохара и Скулди Коршунов отобрал самых здоровенных и усадил их на скамьи гребцов (три яруса, трижды по двадцать семь весел – с каждого борта, по гребцу – на весло), благо опыт совместной гребли был у всех, поставил у руля двух кормчих-боранов и велел трогаться. Новый план его был прост: прикинуться своими, войти на триреме в питиундский порт, «десантироваться», силами нового экипажа триремы закрепиться на берегу и ждать подхода основных сил. Основным же силам на боранских кораблях, выслав разведчиков, следовало держаться на удалении, вне пределов видимости, и появиться только тогда, когда авангард закончит высадку. Такой вот сюрприз.
Но если кто-то на берегу видел, как захватили римский корабль, и этот «кто-то» успеет предупредить жителей и гарнизон, никакого сюрприза не получится. Так что следовало поторопиться.
Собрав на палубе «младших командиров», Коршунов строго-настрого предупредил: резней не увлекаться. Ему нужны живые источники информации, а не безголосые покойники. Вот были бы у него сейчас под рукой человек десять римлян, разбирающихся в морском деле, насколько проще было бы управиться с триремой…
«Младшие командиры», все сплошь участники штурма и, следовательно, участники превращения «источников информации» в безголосых покойников, сокрушенно молчали. Даже рикс Одохар – и тот помалкивал.
Тем временем гребцы наконец разобрались с веслами, и трирема сначала потихоньку, а потом все быстрее и быстрее заскользила по воде. Через полчаса весь прочий флот остался далеко за кормой.
Палубу привели в порядок. Часть готов, помельче, натянули на себя римские доспехи. Коршунову торжественно поднесли начальнический шлем, чуток помятый – похоже, наступил кто-то, – зато с позолотой, чеканкой и красивым красным гребнем.
Глава двадцать четвертая Высадка
Через четыре часа они вышли к Питиунду-Пицунде. Издали городок не впечатлял. Херсон-Херсонес раз в десять больше. Зато порт был хорош. Очищенный от камней берег ограждали две сходящиеся стены, «украшенные» башенками, казавшимися издали игрушечными. Однако внутри этих башенок могли оказаться совсем даже не игрушечные орудия. Конечно, местные орудия – не скорострельные пушки. Но и трирема (не говоря уже о боранских судах) – не ракетный крейсер. Каменное ядро весом в полцентнера вполне могло отправить ее на дно. Подобные ядра, сложенные аккуратной кучкой у рамы здоровенного камнемета, Коршунов видел в херсонесской крепости, и они его впечатлили.
Одна надежда: римляне еще не знают, что их трирема захвачена.
На совете вождей присутствовали Одохар, Агилмунд, Скулди и, естественно, сам Коршунов.
Следовало разработать план атаки. Вернее, это Алексей полагал, что надо разработать план. Все остальные придерживались другого мнения.
– Все будет хорошо, Аласейа, не беспокойся! – покровительственно пробасил Одохар. – Мы их побьем.
– Ты уверен? Мы даже не знаем, сколько там воинов.
– Сколько бы ни было, – усмехнулся рикс. – Ты еще не видел гревтунгов в настоящем бою.
– Ну почему же! – возразил Коршунов. – А с сарматами?
– Так то сарматы, а то ромляне! – с оттенком пренебрежения произнес Одохар.
Коршунов покосился на Скулди. Герул считался экспертом по римлянам.
– Не беспокойся, Аласейа, мы их побили на море, побьем и на суше.
– «Мы их побили!» – фыркнул Агилмунд. – Мы их побили! А вы удирали, как зайцы!
– Ха! – зарычал Скулди, моментально наливаясь гневом. – Это вы удирали бы, кабы Аласейа не придумал – с мачтой! Мы, герулы, никогда…
– Скулди! Агилмунд! – рявкнул Коршунов прежде, чем перебранка набрала силу. – Ну-ка остыньте! Не одни!
Он был прав. Находившиеся на палубе воины и гребцы «верхнего яруса» с большим интересом прислушивались к «беседе». Впрочем, такие зычные голоса, как у Скулди с Агилмундом, было слышно и под палубой.
51 
