Последние отзывы

  77  

Коршунов наклонился к нему поближе, прошептал в самое ухо:

– Это должен быть ты, а не Скуба. Я тебе потом объясню, почему.

– Я хочу, чтобы именно ты, Тарвар, привел корабли в Херсон, – сказал Алексей сыну Крикши наедине. – Ты будущий рикс. Люди должны тебя видеть вождем! Ты приведешь корабли – и люди увидят: вот Тарвар, сын Крикши, возвратился из победоносного похода! Не важно, что воевали мы все. Важно, что ты станешь тем, кого увидят люди! Этим человеком должен быть ты, а не Скуба, потому что ты – будущий рикс!

Алексей дал парню время, чтобы переварить сказанное и проникнуться. Мальчишка тщеславен… как все мальчишки, даже если они здесь и считаются воинами.

– И еще, – произнес Коршунов, понизив голос, – есть у меня к тебе личная просьба: взять на сохранение часть моей личной доли и доставить ее в мое поместье, моей жене. Я могу на тебя положиться?

Коршунов его уговорил. Теперь, если они по дороге не нарвутся на римские корабли, если не случится шторма, если… короче, море есть море, но в данном случае море безопаснее суши, и шансов на выживание у парня существенно больше.

«Отлично, – подумал Алексей. – Одного уболтал. Теперь очередь за вторым».

Книвой Коршунов занялся вечером, после ужина. После того, как убедился, что посты расставлены, а дозоры отправлены, ведь все это время Алексея не покидало смутное предчувствие неприятностей. И самой большой неприятностью было бы появление римской армии.

Они шли по песчаному берегу, и море шуршало у них под ногами.

– Такие дела, Фретилыч, – сказал Коршунов, – есть у меня ощущение, что боги любят меня меньше, чем прежде. Только тебе говорю, больше никому.

Парень серьезно кивнул, мол, понял, дальше меня не пойдет.

– Потому, брат, есть у меня к тебе просьба: не ходи с нами. Возвращайся вместе с Тарваром… погоди, не спорь! Возвращайся вместе с Тарваром и проследи, чтобы наша доля добычи досталась роду, а не чужим людям. Ты понимаешь, как это важно?

Книва подумал (он всегда думал, прежде чем ответить на серьезный вопрос, – совершенно не юношеская черта), потом неохотно согласился. С тяжелым вздохом. Очень не хотелось ему уходить. Даже не поглядев толком на страшную и манящую Римскую империю. Но род есть род. Интересы его – прежде всего, никуда не денешься. Это правильный пацан Книва с молоком матери всосал. Его не нужно прельщать будущей славой. Он все понимает и так.

– И еще есть у меня к тебе личная просьба, – продолжал Коршунов. – Поручаю тебе мою собственную долю, половину ее. Передай ее жене моей Рагнасвинте. Даже если я не вернусь, хочу, чтоб она ни в чем не знала недостатка. Сделаешь?

– Сделаю, – в третий раз кивнул Книва и, будучи парнем практичным, тут же спросил: – а вторая половина, куда ее?

– Вторую половину я отдам Тарвару, а он передаст Анастасии, – сказал Коршунов.

– Хорошо ли это? – покривился Книва. – Законную жену с наложницей равнять?

– А вот это, брат, я сам буду решать, – строго произнес Коршунов. – Без твоих советов.

Книва кивнул в четвертый раз. Если Аласейа решил, значит, так и надо. И не ему, Книве, это оспаривать. Не зря его Коршунов почти год строил: когда свое мнение высказать, а когда делать, что сказано.

Нет, Книва славный малый. С большим будущим. Правильно Алексей решил его отослать. Если предчувствия его не обманывают, пусть хоть этот в живых останется. Зря, что ли, они с Генкой спасли его там, на болоте?

Ранним утром флотилия отчалила от римских берегов, оставив опустошенный, но не разрушенный и не сожженный город и гавань, пусть тоже опустевшую, зато без трупов у берега.

Коршунов был горд. Он совладал со своим воинством: не позволил превратить мирный берег в пепелище.

Правда, на берегу этом оставались еще две сотни Беремира и примерно столько же «вольных охотников» из разных варварских племен.

Алексей не знал, что они, вместо того чтобы погрузиться на оставленные им трофейные корабли и уплыть восвояси, займутся грабежом и будут превращать окрестности в пепелище до тех пор, пока сюда не придут легионеры. Наверное, Алексей здорово огорчился бы, если бы узнал об этом. Не узнал он и о том, что жадность грабителей подарила ему несколько драгоценных дней. И его собственный большой поход чуть было не увенчался полным успехом. Если бы не жадность кое-кого в его собственном отборном войске…

Глава девятая Цекула

Коршунов все сделал правильно. Никто из тех, кто остался на берегу, не знал, что возвращается только половина кораблей. И разошлись они достаточно далеко от берега. А шли вообще на пределе видимости. В нужную бухту вошли ночью, с большим риском, но ухитрились не потопить ни одного корабля.

  77