5 
Он остановился, затем продолжил:
— Мне больше негде его поместить, совсем негде! И в его спальне нет люстры.
Он произнес это с таким отчаянием в голосе, что Вильма с трудом удержалась от смеха.
— Что ж, могу ли я чем-нибудь помочь вам, мсье? — только спросила она.
— Я рассчитывал, когда направлялся сюда, — начал объяснять ей господин Ритц, — что виконт, у которого я служил столько лет и который всегда поощрял меня в моих честолюбивых планах и стремлениях, не откажет мне в одолжении и разрешит позаимствовать одну из люстр отсюда — только до тех пор, пока не будет доставлена люстра, заказанная мною взамен разбитой. Пожалуйста, мадемуазель, ну, пожалуйста, будьте великодушны и позвольте мне взять одну люстру на те несколько дней, которые понадобятся на изготовление и получение с фабрики замены, уже заказанной мною.
Вильма улыбнулась:
— Ну конечно, мсье, с большим удовольствием. Я уверена, их здесь предостаточно, и вы можете выбрать ту, которая вам подходит.
Цезарь Ритц захлопал в ладоши.
— Мерси, мерси, мадемуазель, вы — больше, чем сама доброта! Я не могу выразить свою благодарность вам! Как мог бы я поселить графа в номер с недоделками, в номер, где посреди потолка в спальне была бы вместо люстры дыра?
Вильма встала.
— Пойдемте посмотрим, какая люстра вам подойдет, — сказала она.
Она направилась к двери, и Цезарь Ритц предупредительно распахнул перед ней дверь. Так как необходимая ему люстра предназначалась для спальни, она подумала, что люстры в гостиной и парадных комнатах были бы слишком велики для этой цели.
Она поднялась по лестнице и открыла дверь одной из незанятых спален.
С потолка свисала изящная люстра с шестью светильниками в форме шара, точно такая же, как и в ее комнате.
Взглянув на потолок. Цезарь Ритц от восторга захлопал в ладоши.
— Как раз такую мне и надо, именно их я и заказал, — заговорил , он, — правда, она не приспособлена для электрического освещения, но это легко исправить.
Я уверен, господин виконт будет в восторге, когда я верну ему ее готовую к использованию для электрического освещения, как и большинство светильников в его доме.
— Я поразилась, как умело были переделаны некоторые люстры в доме, — заметила Вильма. — Но одновременно с электрическим освещением виконт по-прежнему использует свечи, ведь их свет более соответствует некоторым помещениям.
— Вы не видели мое освещение, — ответил ей Цезарь Ритц. — Я потратил уйму времени, мадемуазель, выбирая наиболее привлекательный, на мой взгляд, цвет. Ведь освещение очень важно, особенно для красивых женщин.
— Я что-то читала об этом, — проговорила Вильма.
— День заднем, — продолжал объяснять господин Ритц, — я часами работал с электриком, проверяя эффект, получаемый от различных оттенков освещения на лице моей жены.
Жестикулируя, он продолжал:
— В конце концов я решил, что лучше всего она выглядела при тончайшем сочетании абрикосового и розового оттенков, и именно такое освещение я использовал во всем отеле.
— Это замечательно! — воскликнула Вильма. — Как бы мне хотелось увидеть это!
— Почему бы нет? — ответил Цезарь Ритц. — Я очень польщен и с радостью покажу вам, мадемуазель, чего я достиг в осуществлении своей мечты.
Заметив, как загорелись глаза Вильмы, он сказал:
— Поедем со мной, мадемуазель, поедем со мной сейчас же! Думаю, вы не будете удивлены, узнав, что я привез с собой электрика, который снимет эту люстру прямо сейчас. Он ждет меня снаружи.
Вильма замерла. Она знала — поступать подобным образом нельзя. Но ее отцу необходимо спокойно лежать после процедуры, поэтому он вряд ли сможет узнать о том, что она покидала дом.
Какое-то мгновение она колебалась. Затем, не справившись с таким большим искушением, произнесла:
— Зовите вашего электрика, мсье, а я пойду надену шляпку, чтобы отправиться вместе с вами.
— Очень любезно с вашей стороны.
Он поспешил вниз по ступенькам, больше похожий на мальчишку, нежели на мужчину солидного возраста.
Электрик на удивление быстро снял люстру, и к тому времени, как Вильма вышла из своей комнаты. Цезарь Ритц уже ожидал ее в холле.
У ворот стояла очень удобная карета, запряженная парой лошадей.
Электрик забрался на козлы рядом с кучером, а Вильма и Цезарь Ритц устроились в карете.
Только когда они повернули уже на Вандомскую площадь, девушка решилась заговорить:
5 
