25 
Мне подумалось, что раз я в этот момент нахожусь не на судне, то мне не нужно спрашивать у неге на это разрешения. Здесь, на земле, я волен распоряжаться собою сам. Помоги мне, Господи, делать это как можно правильней!..
"Но завтра ты придешь?" – спросил меня Мастер.
Я вдруг явственно увидел то, что пару раз уже видел – и в Английском порту Абердин, и в Канадском Сент-Джонс. Я увидел, как Мастер с кем-то болтает по-английски, с кем-то – по-русски, отдает различные приказания, бегло просматривает документацию, подписывает кучу бумаг, проверяет, как идет разгрузка контейнеров, отвечает на сотни вопросов команды, Помощников, Представителей порта, фирмы, с кемто о чем-то договаривается…
А сам мысленно, по-Шелдрейсовски, по-нашему, я бы даже не побоялся сказать – по-Животному, хрен знает через какое расстояние разговаривает со мной!
Сильный и умный КОТОЧЕЛОВЕК, с которым я, к сожалению, был так мало знаком и вынужден так быстро расстаться…
"Завтра я обязательно приду попрощаться, – сказал я. – И поблагодарить. Для моей благодарности вам, Мастер, у меня вряд ли хватит слов, но…"
"Мне не нужна твоя благодарность, – прервал меня Мастер. – Мне нужен ты. Приходи".
И Мастер от меня отключился. Будто положил телефонную трубку.
Не скрою, отключился и я. Чуть ли не в прямом смысле слова: такая усталость вдруг на меня навалилась, такое тупое оцепенение, что мне ничего не оставалось делать, как подогнуть дрожащие задние ноги и усесться на собственный хвост. Из меня будто воздух выпустили, так я вымотался – и физически, и нервно.
А из харчевни – разные съедобные запахи, и двери открываются в обе стороны – куда толкнешь. Я такие в Германии видел. И жрать абсолютно не хочется, хотя и понимаю, что подкрепиться я просто обязан, иначе вообще протяну лапы.
Встать же на все четыре лапы и войти в харчевню начисто нету сил. Ну, не оторвать задницу от холодного асфальта – и все тут!..
В это время из-за угла харчевни прямо на меня выворачивается этакая довольно крупная грязная и лохматая Псина и с диким лаем бросается ко мне!
Однако я успеваю заметить, что бросается Псина не с большим запасом храбрости. И поэтому с места не двигаюсь. Псина припадает к земле на передние лапы в метре от меня и гавкает как ненормальный. А у меня, честно признаться, нет даже сил разогнуть задние лапы и встать в боевую стойку…
Как когда-то говорил Шура: "Об убежать – вообще не могло быть и речи…"
И вот этот мудак гавкает, я сижу сиднем и отчетливо понимаю, что, если я сейчас хоть что-нибудь не предприму, этот грязный и лохматый дурак осмелеет и может здорово меня тяпнуть…
Но от дикой усталости в голову мне ничего не приходит, и я вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, говорю этому идиоту по-нашему, по-Животному:
– Слушай, у тебя пожрать нечего? А то я совсем без сил…
Пес на мгновение балдеет от моей наглости, а потом очухивается и орет хамским приблатненно-хрипловатым голосом на весь порт:
– Ты сюда жрать пришел, Котяра вонючий?!.. Да я тебе пасть порву!!! Ты у меня счас отсюда без хвоста кувыркаться будешь!.. Это кто же тебе разрешил появиться у кормушки старика Кана?!! Я два года контролирую эту точку, а тут является какой-то задроченый Кот и…
– Ну, чего ты разгавкался? – говорю я вполне мирно, но чувствую, как у меня на загривке начинает вставать шерсть дыбом. – Я ваших порядков не знаю, я – иностранец…
– Нашел, чем хвастать! – лает этот кретин. – Ты в Америке, засранец! Здесь все иностранцы!.. Все – эмигранты! А вы едете и едете сюда к нам, сволочи!!! Вы что думаете – здесь сосиски на каждом углу валяются?!! Добро бы Собаки ехали, а то, глядите, – еще и Коты со всего мира поперли!.. Скоро продыху от вас не будет!..
Тут я вспомнил, как в Мюнхене Таня Кох как-то цитировала одного русского писателя, живущего в Германии много-много лет. Он, по словам Тани, говорил: "Нет более страшного врага для эмигранта-новичка, чем эмигрант со стажем, приехавший сюда на несколько лет раньше…"
Вспомнил я эту цитатку и чувствую – верхняя губа сама собой поднимается, уши прижимаются к затылку, в лапы вливается невесть откуда взявшаяся мощь и упругость, и тело становится легким и сжатым в комок. Ну, как обычно у меня перед генеральной дракой.
Но я все еще себя сдерживаю… Вернее, пытаюсь сдерживать и говорю этому шлемазлу подрагивающим от напряжения голосом, тщательно стараясь придать голосу спокойные модуляции:
25 
