очень нудно 
49 
Я назвал "Арамис" только лишь потому, что это был любимый одеколон Шуры Плоткина. Мне нравилось, что очень сильно небогатый, прямо скажем – нищеватый, Шура покупал себе всегда такой дорогой одеколон! Я считаю, что настоящий Кот… То есть Мужчина, обязан хорошо выглядеть, даже если у него, как у Мастера или у меня, физиономия располосована шрамами или, к примеру, разорвано ухо. Это я утверждаю при полном врожденном неприятии каких-либо одеколонных запахов…
Нет, в полицейском участке Квииса работали нормальные Люди. И в форме, и в штатском, и пахли они нормальными Человеческими и оружейными запахами…
Если вы заметили, я много и часто говорю о запахах. Кого это будет слегка раздражать, я прошу сразу же вспомнить, что в эту секунду вы общаетесь не с Человеком вам подобным, а с КОТОМ, для которого обоняние является одним из важнейших инструментов постижения мира и окружающей действительности.
Итак, американский полицейский участок был совершенно не похож на ленинградское отделение милиции, куда четыре года тому назад нас с Шурой и Сташеком приволокли из Эрмитажа.
Там был грязный заплеванный коридор и наглухо закрытые двери кабинетов, за которыми ни черта не было видно.
Здесь все было открыто – практически никаких кабинетов. Лишь в углу большого зала с письменными столами друг против друга, за которыми работали сотрудники, большой стеклянной стенкой с поднятыми пластмассовыми жалюзями был отгорожен кабинет, наверное, начальника участка. Потому что у него в углу тоже стоял флаг Соединенных Штатов Америки. Как и у того начальника из Управления порта "Элизабет" в Нью-Джерси.
Думаю, что это было очень удобно: начальник мог видеть, что делают его подчиненные, а подчиненные постоянно могли наблюдать – чем занят их начальник. Конечно, пока тот не опустит жалюзи…
На каждом столе был свой телефон, на многих столах – компьютеры. Сзади и сбоку письменных столов расставлены были невысокие железные шкафы с глубокими ящиками. Там хранились разные дела, картотеки, фотографии…
Как вы сами понимаете, всю эту информацию я получал от Тимура, который в этом участке был со всеми на дружеской ноге.
А уже сам я заметил, что на всех письменных столах в общем зале, кроме служебных бумаг, телефонов и компьютеров, обязательно стояло еще что-то, совершенно не имеющее отношение к службе в полиции, – что-то очень личное и собственное хозяина этого служебного стола. Это могла быть заводная игрушка, резиновый Мики-Маус, нестандартная настольная лампа, фотография в рамочке – чаще всего детская, – маленький школьный глобусик, разрисованный фломастером, с изображенной веселой мультяшной рожицей…
На стенах приколоты временные записи, бумажки с телефонами, памятки с кучей восклицательных знаков. Висели и объявления о розыске преступников с двумя фотографиями – в профиль и анфас. Или с рисунком. Тимур объяснил, что это называется "фоторобот".
Напротив, на другой стене – большая карта района этого участка полиции.
Дальний угол зала был отгорожен нормальной тюремной решеткой, за которой стояли, сидели и валялись временно задержанные, в ожидании разборок.
У некоторых столов сбоку сидели Люди, уже дождавшиеся своего часа выяснения отношений с законодательством США. Как мне объяснил Тимур, это были мелкие торговцы крэгом (наркотиками), проститутки – ценнейший источник информации, воришки невысокого ранга, взломщики автомобилей и прочая шушера.
У одного стола сидела роскошная молодая дама невероятной красоты, вся в дорогих мехах. На ней были серебряные туфли с высоченными золотыми каблуками. Она курила длинную коричневую сигарету и очень ловко пускала в потолок синие колечки дыма.
Я на нее так засмотрелся, что чуть не выпал из рюкзака! А когда я услышал, как с ней разговаривает пожилой толстяк в свитере, весь перепоясанный наплечной кобурой с огромным пистолетом, я вообще запаниковал. Уж слишком это было похоже на то, как когда-то милиционер Митя, еще работая в ГАИ, разговаривал с Пилипенко – бывшим тогда еще рядовым жуликом по отлову Собак и Кошек.
– Ты, мудила, мне глазки не строй, – говорил толстяк. – А то я упеку тебя на девяносто дней без всякого залога в такое место, что ты у меня там уже через две недели загнешься! Ясно?
– Ясно, – спокойно отвечала эта красотка с золотыми каблуками. – Скажи мне, что я должна сделать, – и вся проблема.
49 
