31 
Похоже, Илейн его простила. Она положила голову ему на плечо и дремала, измучившись за день. Тихое покачивание коляски и стук копыт лошади по пыльной дороге успокоили ее, и Илейн погрузилась в глубокий сон.
Морган глядел в доверчивое лицо мирно спящей на его плече девушки. Он заботливо обнял ее, надеясь, что до возвращения в город она не проснется. Он не стал бы соблазнять ее сегодня, даже если бы появилась такая возможность. Этого нельзя было делать, после того как она безгранично доверилась ему, после того как они провели столько времени вместе — нельзя, пока она сама не захочет, чтобы он это сделал. Ее блестящие волосы рассыпались по его груди, и он почувствовал, что эта девушка будит в его душе совсем непонятные чувства. Его снова тревожило прошлое. Он всегда так обращался с женщинами, которыми хотел обладать? Ему с трудом в это верилось. Эта казалась другой, особенной. Но его не покидала мысль, что в прежней жизни он был знаком с ней. Однако она не вписывалась в то прошлое, которое он уже начал вспоминать. Это был запутанный клубок, но его придется вскоре распутать.
— Пора просыпаться, милая леди. Мы уже подъезжаем к городу. Думаю, остаток пути вам лучше проехать в одиночестве.
Илейн поднялась, зевнула и улыбнулась.
— Я, наверное, была плохой попутчицей, да?
— Лучше, чем вам, кажется, — галантно заверил Морган. Он остановил лошадь у края дороги и опустил поводья.
Илейн смотрела на него немного грустно, ей так не хотелось, чтоб кончился этот чудесный день.
— Я прекрасно провела время, Дэн.
— Я тоже. — Он коснулся ее щеки загорелой рукой. — Как вы считаете, прощальный поцелуй нарушит мое обещание?
Она знала, что надо ответить «да». Любое прикосновение к этому прекрасному мужчине могло бы привести ее к беде. Но благодаря ему у нее был сегодня замечательный день, отказать она не смогла.
Илейн отрицательно покачала головой и услышала глухой низкий стон, когда их губы сомкнулись. Его губы были теплыми, твердыми и нежными одновременно. Они дразнили и восхищали. Морган взял ее голову в свои руки и поцеловал глубоко и страстно, и она услышала свое собственное нежное «мяу». Его язык ласкал мягкую внутренность ее рта, и теплые волны желания заполнили ее тело. Этот поцелуй, став совсем не невинным, угрожал разрушить остатки ее хладнокровия.
Дрожащими руками она уперлась ему в грудь надеясь, но не желая, чтобы он остановился.
Но Морган удивил ее: он отодвинулся.
— Вы видите, — сказал он хриплым шепотом, — даже у бандита может быть честь. Ваша честь осталась нетронутой, а мое обещание ненарушенным.
Илейн бессознательно прижала пальцы к распухшим от поцелуя губам, пытаясь сохранить прекрасное ощущение.
— Я увижу вас в отеле? — спросил Морган. Перекинув свое стройное тело с сиденья коляски, он легко спрыгнул на землю.
— Не сегодня. — Она говорила с трудом. — Я должна помочь миссис Ловери, и я думаю… Чак собирается заехать. — Она еще выговорила это имя.
— Тогда до свидания, до того времени, пока не увижу вас снова.
Илейн молча кивнула, сгорая от желания остановить его, потом хлестнула кобылу и поехала по пыльной дороге в город. Но она не смогла сдержать себя и долго глядела на удалявшегося стройного мужчину, пока тот не исчез из виду.
Проезжая по городу в лучах заходящего солнца, Илейн ощутила не знакомое ей прежде чувство одиночества.
— Хорошо, мистер Редмонд, тогда наша компания будет рассчитывать на часть доходов в шахте «Голубая гора» уже через девять дней, — Филипп Гилмор из «Антрацит Майнинг и Колири Компани» обращался к Дольфу Редмонду, сидевшему вечером напротив Генри и Чака Даусонов в здании управления шахтой «Голубая гора». Аккуратно подстриженный молодой человек в прекрасно сшитом темно-синем костюме поднял голову от бумаг, снял очки и повернулся к Чаку и Генри.
— Вы одобряете это, джентльмены?
— Мне это нравится, — встав со стула, Генри Даусон похлопал Гилмора по спине. — Вы делаете прекрасное вложение капитала. Угледобывающая промышленность пережила трудные времена: кризис и все такое, но в этом году начинается подъем, и вы, парни, можете разбогатеть. Что ж, если бы не мои старые кости, я не отдал бы «Голубую гору».
— Я абсолютно согласен, мистер Гилмор, — добавил Дольф Редмонд, подымаясь из-за широкого, красного дерева стола.
— Мои интересы не ограничены старостью, я не собираюсь на покой, но я продаю такое прекрасное предприятие со смешанными чувствами. — Редмонд вылез из-за стола и протянул тонкую руку. Чак Даусон тоже поднялся со своего стула, а за ним и отец. Молодой человек пожал руку Редмонду, а потом Чаку и Генри.
31 
