128 
– Лили! – Алекс сильно сжал ее плечо, стараясь остановить поток слов.
Опомнившись, Лили проследила за направлением его взгляда. Когда рослый офицер отошел в сторону, она увидела в углу скрюченную фигурку, почти слившуюся со стеной. Лили замерла. У нее перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось. Малышка была почти полной копией своей матери. На бледном личике четко выделялись темные печальные глаза. В крохотных ручонках она сжимала комок тряпок, отдаленно напоминавший куклу. Девочка с серьезным видом наблюдала за суетой вокруг. Она затаилась в углу, как мышка в норке, поэтому ее никто не заметил.
– Николь! – выдохнула Лили. – О Боже…
Лили бросилась к дочери. Девочка съежилась и с опаской уставилась на незнакомку. Спазм сдавил горло матери, по ее щекам заструились слезы.
– Доченька моя, моя Николь! – Она опустилась на колени рядом с девочкой. – Sono qui, – дрожащим от переполнявших ее чувств голосом проговорила она. – Я так долго мечтала обнять тебя!.. Ты помнишь меня? Я твоя мама… – Она повторила те же слова по-итальянски.
Девочка встрепенулась, услышав итальянскую речь.
– Мама? – тоненьким голоском повторила она.
– Да, да… – Всхлипывая, Лили подхватила Николь на руки и прижала к себе. – О, Николь! Какое счастье обнимать тебя, какая радость…
Прижавшись щекой к темной головке, она гладила худенькое тельце дочери. Николь никак не отвечала на ее ласки, но и не вырывалась. Лили как бы со стороны услышала свой надтреснутый голос:
– Все закончилось. Слава Богу, все закончилось!
Она подняла голову и заглянула в карие глаза, так похожие на ее. Николь подняла крохотную ручку и дотронулась до щеки Лили, потом, движимая любопытством, прикоснулась к ее лбу и блестящим темным завиткам на висках.
Едва сдерживая рыдания, Лили осыпала поцелуями чумазое личико дочери. Она сразу поняла, что страшных кошмаров больше не будет. Что ледяной панцирь, сжимавший ее сердце, растаял, как по волшебству. Лили впервые за долгое время познала полный покой, впервые освободилась от горечи и печали. Теперь у нее было все, о чем только можно мечтать: ее дочь, чье теплое тельце она обнимала, и чистая, совершенная любовь, которая существует лишь между матерью и ее ребенком. На секунду она позабыла обо всем на свете.
Алекс наблюдал за Лили. В ее лице никогда не было столько нежности. Он увидел ее как будто впервые и вообще не подозревал, что она может быть такой. Под воздействием безграничного сострадания – он и не догадывался, что способен на такую глубину чувств, – его любовь неожиданно приобрела новую глубину. Разве мог он предположить, что счастье другого человека будет так много значить для него? Он отвернулся, пряча глаза.
Натан, стоявший рядом, смотрел на происходящее с явным удовлетворением.
– Алекс, – деловым тоном сказал он, – кажется, это отличная возможность поднять вопрос о новом законопроекте лорда Фицвильяма по борьбе с преступностью. Ведь он предлагает открыть еще три новых городских отделения, в которых я очень нуждаюсь…
– Всегда к твоим услугам, – хрипло проговорил Алекс.
– В палате этот законопроект вызвал сильнейшее противостояние.
– У тебя будут отделения, – пообещал ему Алекс, опуская голову и незаметно смахивая непрошеную слезу. – Ты получишь их, – глухо добавил он, – даже если мне придется выкручивать руки депутатам.
Глава 14
Бертон объявил о приезде господина Крейвена, и Алекс, очень удивленный, оторвался от газеты. Он провел приятное и спокойное утро, время от времени присоединяясь к Лили и Николь, которые расположились на лолу в гостиной и строили башню из деревянных кубиков.
– О, проводите его сюда! – сказала Лили и примирительно улыбнулась Алексу. – Я совсем забыла предупредить, что Дерек собирался заехать сегодня утром. Он хотел дать нам некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу, прежде чем навестить Николь.
Слегка нахмурившись, Алекс поднялся с дивана. Николь принялась охотиться за старым котом Томом. Стоило несчастному животному пристроиться в пятне солнечного света, как Николь дергала его за хвост. Лили тем временем собирала разбросанные игрушки. Алекс накупил слишком много игрушек, просто горы, подумала она. Ему было больно видеть жалкие лохмотья, служившие Николь куклой, и он не успокоился, пока не скупил всех кукол в Берлингтон-Аркаде: с натуральными волосами и фарфоровыми зубами, из воска и фарфора, с приданым и крохотными сундучками с одеждой. Детская наверху была заставлена кукольными театрами, качалками-лошадками, гигантским кукольным домом и завалена мячами, музыкальными шкатулками. Единственная игрушка – раскрашенный барабан – вызвала у Лили яростное недовольство, так как его дробь целыми днями разносилась по всему дому.
128 
