4 
К его удивлению, в ее глазах появились слезы.
— Пожалуйста, о, пожалуйста, не сердитесь на меня! Я знаю, что поступаю неправильно, но я много раз писала вам, а вы не отвечали на мои письма.
— Вы мне писали? — удивился он.
— Конечно. Я писала вам каждое воскресенье. По этим дням нам велели писать письма домой, а так как дома у меня нет, я, естественно, писала вашей светлости.
Лорд Уинчингем коснулся рукой головы.
— Мне очень жаль, — протянул он, — но я не понимаю ничего из того, что вы говорите. Вы, полагаю, уверены, что не ошиблись адресом и я тот самый человек, который вам нужен?
— Если вы лорд Уинчингем, то мне нужны именно вы, — подтвердила Тина Крум. — Вы, безусловно, помните, милорд, что я ваша подопечная и последние пять лет вы платили за мое обучение в школе.
В самых дальних уголках памяти лорда Уинчингема что-то шевельнулось.
— Крум! — пробормотал он и повторил: — Крум! Девочка перед ним — а она казалась почти ребенком — захлопала в ладоши.
— Ага, вспомнили! — воскликнула она. — Моего отца звали Чарльз Крум. Он спас вам жизнь. Помните?
Лорд Уинчингем снова приложил руку к раскалывающейся голове.
— Конечно, помню, — отозвался он. — Во время той стычки в Америке — это был самый настоящий бой — подо мной застрелили лошадь, я упал, ударился и потерял сознание. Если бы ваш отец не спас меня от врага, сейчас я с вами не разговаривал бы.
— Ах, мы так часто об этом говорили! — вскричала Тина Крум. — Отец рассказывал мне о вашем мужестве, о том, как вы вдвоем пробивались к своим, чтобы присоединиться к роте. Он всегда вспоминал вашу светлость с восхищением и уважением, поэтому, умирая, поручил меня вашим заботам.
— Да, конечно, теперь припоминаю!
Лорд Уинчингем действительно вспомнил, как получил это письмо. Прочел его и тут же бросил через стол своему поверенному.
— Сделайте для этого ребенка все, что можете, — попросил он. — Скорее всего, полковник Крум не оставил ей денег. Ей лучше всего пойти в школу. По крайней мере, не беспокойте меня подробностями.
Поверенный, похоже, встревожился:
— Я бы только хотел знать, милорд, сколько… Лорд Уинчингем резко перебил его:
— Повторяю: я не хочу подробностей. Делайте так, как считаете нужным. Видит бог, очень плохо, что кто-то сажает мне на шею своих детей, разве что не заставляя быть при них нянькой!
Его указания, очевидно, были выполнены точно.
— Насколько я понимаю, вы учились в школе, — медленно произнес он. — Именно таковы были мои указания.
— Да, последние пять лет я училась в школе, — подтвердила Тина, — но больше меня не могут там держать. Вы должны это понимать. Я стала старой…
— Старой? — изумился лорд Уинчингем. Тина кивнула:
— Мне семнадцать с половиной лет. — Она произнесла это так, словно речь шла на самом деле о преклонном возрасте.
— И вас не могут больше там держать, — словно эхо, почти глупо повторил лорд Уинчингем.
— Даже если бы и могли, мне не хотелось бы там оставаться, — пояснила Тина. — Я уже взрослая. Мне хочется увидеть мир. Я решила поехать в Лондон и выйти замуж.
— Конечно.
Лорд Уинчингем опустился в кресло с подголовником. Тина села напротив него, тщательно расправив крошечными пальчиками складки платья.
Лорд Уинчингем прочистил горло.
— Положение несколько щекотливое… — начал он.
— О, я это знаю, — перебила его Тина. — Я понимала, что вы можете рассердиться на меня за этот непрошеный визит, но что мне оставалось делать? Я послала вам последнее письмо шесть месяцев назад, объяснив всю ситуацию, а в ответ получала лишь извинения вашего поверенного: «Его светлости нет… Его светлость очень занят».
Она так удачно передала напыщенный тон его поверенного, что лорд Уинчингем не смог сдержать улыбки.
— Поэтому я решила больше не ждать, — продолжила Тина. — Сказала директрисе школы, что получила письмо от вашей светлости, в котором вы просите, чтобы я приехала в Лондон. Они все были добры ко мне. В некотором смысле, наверное, даже жалеют, что я уехала. Села в дилижанс, и вот я здесь. — Она на мгновение замолчала. Потом ее глаза заблестели, она сцепила руки и добавила: — В Лондоне так интересно! И дом у вас чудесный, именно таким я его себе и представляла!
Девочка радовалась, как ребенок. У лорда Уинчингема возникло неловкое ощущение, будто он убивает бабочку или стреляет в певчую птичку, когда он резко отрезал:
4 
