51 
— От дыма? — улыбка Мэгги увяла. — По какому случаю дым?
— Дядя Сэм готовил. А потом они позвали дядю Алекса, и он снимает сейчас дверцу духовки.
Мэгги замерла:
— Зачем, скажи на милость, Алексу потребовалось снимать дверцу? Холли… где дядя Марк?
— Он ищет защитные очки.
— Зачем ему защитные очки?
— Потому что он помогает дяде Сэму готовить индейку.
— Ясно.
Мэгги посмотрела на часы. Если она поторопится, то у неё хватит времени заехать в Рейншедоу, и она ещё успеет на последний утренний паром в Анакорт.
— Холли, думаю, я могу заехать к вам перед отправлением парома.
— Здорово! — последовала восторженная реплика. — Только вот… может, вам не стоит говорить, что я вам звонила. Потому что у меня могут быть неприятности.
— Об этом я не стану упоминать, — заверила её Мэгги.
Прежде чем Холли смогла ответить, в отдалении послышался мужской голос:
— Холли, с кем это ты разговариваешь по телефону?
Мэгги подсказала:
— Скажи, что проводят опрос общественного мнения.
— Там какая-то леди проводит опрос общественного мнения, — услышала она, как говорит Холли.
Последовала приглушённое совещание, затем Холли важно сказала:
— Мой дядя говорит, что у нас нет никаких мнений.
Пауза, потом ещё приглушённый разговор.
— И мы в списке тех, кому нельзя звонить, — строго добавила Холли.
Мэгги хмыкнула:
— Ну, тогда я просто приеду.
— Ладно. Пока!
Стояла холодная и немного ветреная погода — идеальная для Дня благодарения, потому что навевала образы уютного камина, индейки в духовке и просмотра парада «Мейси» по телевизору[2].
На подъездной дорожке стоял «БМВ», сверкающий и чистенький. Машина, вне всякого сомнения, принадлежала Алексу, третьему из братьев Ноланов, которого она ещё не встречала. В какой-то мере чувствуя себя незваной гостьей, но вместе с тем убеждая, что явилась по делу, Мэгги припарковалась и поднялась на крыльцо.
Холли, одетая в вельветовые штанишки и футболку с длинными рукавами с нарисованной на ней мультяшной индейкой, встретила её в дверях.
— Мэгги! — завопила девочка, прыгая от восторга, и они обнялись. Рэнфилд присоединился к ним, тяжело пыхтя и счастливо сопя.
— Где твои дяди?
— Дядя Алекс на кухне. Мы с Рэнфилдом помогаем ему. А где все остальные, я не знаю.
Отчётливый запах пригоревшей пищи пропитал воздух, становясь сильнее по мере приближения к кухне. Темноволосый мужчина находился в самом разгаре процесса разборки духовки, в руках он держал дрель, а рядом с ним стоял увесистый ящик с инструментами.
Алекс Нолан был более привлекательной и утонченной версией старших братьев. Лицо с прекрасными чертами и голубыми глазами, прозрачностью напоминающими реликтовый лёд, не поражало семейным сходством. Как и Сэм, он был стройным и изящным, и не таким широкоплечим, как Марк. А рубашка поло и брюки хаки, будучи самой затрапезной одеждой, смотрелись на нём дорого.
— Здравствуйте, — поздоровался он. — Кто это, Холли?
— Это Мэгги.
— Пожалуйста, не вставайте, — поспешно сказала Мэгги, когда он отложил дрель и попытался подняться. — Вы явно находитесь в середине… чего-то. Можно поинтересоваться, что произошло?
— Сэм положил кое-какие продукты в духовку и случайно нажал кнопку цикла с конвекцией вместо выпечки. Духовка сожгла еду и автоматически выключилась, а потом никто не смог открыть дверцу и вытащить эту дрянь.
— Обычно духовка открывается, когда остывает до определённой температуры.
Алекс покачал головой:
— Она остыла, а дверца всё ещё не открывается. Это новая духовка, и конвекцию использовали впервые. Очевидно, замок каким-то образом заклинило, поэтому нужно разобрать дверцу.
Прежде, чем Мэгги смогла задать следующий вопрос, её остановила вспышка света, затем раздался взрыв со стороны задней двери, сопровождавшийся пламенем и столбом дыма. Инстинктивно Мэгги повернулась, чтобы защитить Холли, схватив и пригнув ей голову.
— Боже. Что это?
Алекс уставился в сторону задней двери с непроницаемым выражением:
— Полагаю, что это была индейка.
[1] Сахарное печенье с корицей на винном камне вместо соды.
[2] Красочное шествие по Манхэттену в День благодарения, организуемое нью-йоркским универмагом "Мейси". Проводится ежегодно с 1927. В параде участвуют ученики школ города и страны, школьные, пожарные и полицейские духовые оркестры, но главная достопримечательность — огромные надувные игрушки, герои сказок, мультфильмов и телепередач; их на тросах проносят по Бродвею от Центрального парка до главного входа универмага, причем новыми персонажами коллекция пополняется чуть ли не каждый год. Вечером накануне парада происходит церемония надувания игрушек, которая, как и сам парад, транслируется по телевидению в прямом эфире. — Прим. пер.
51 
