28 
- Так ты, может быть, вообще, кастрат? - испугался я.
- Да нет... Пожалуйста, - Рудольф перевалился на спину и предъявил мне небольшие, но достаточно явственные признаки несомненного Котовства.
Это поразило меня еще больше. Вот такого я никогда ни в ком не мог понять! Я просто обалдел:
- И тебе никогда, никогда не хочется ЭТОГО?!
- Когда начинал плавать - чего-то в голову лезло, а теперь я даже об ЭТОМ и не думаю. Иногда, что-то ЭТАКОЕ приснится, я глаза открою - съем кусочек вестфальской ветчины, или чуть-чуть страсбургского паштета, или севрюжки немного, попью сливочек и снова спокойно засыпаю.
- Господи!!! Рудольф! Как же это можно так?! Ни привязанностей, ни наслаждений!.. Да что же это за жизнь, Рудик?!
- Прекрасная жизнь, Мартын. И если ты этого не понимаешь, мне тебя очень и очень жаль.
А мне чего-то вдруг стало его жаль - толстого, ленивого, обожравшегося, пушистого Кота Рудольфа... И его Бармена, которому пятьдесят два, а сердце у него, как у двадцатилетнего. Только он им - этим сердцем - совершенно не пользуется. Во всем себе и своему сердцу отказызает. Не то, что мой Шура Плоткин. Или вот Водила... Тут как раз слышу, Водила говорит Лысому и Бармену:
- Все. По последней сигаретке на ход ноги и разбегаемся по койкам, да?
- Погодите, я вам только пепельницу сменю, - говорит Бармен.
Унес пепельницу с окурками, принес чистую и с упреком заметил моему Водиле:
- А ты все куришь и куришь! Ну, зачем ты куришь?!
- Курить хочется, - незатейливо отвечает Водила.
- Ты не заметил, что вся "крутизна", вся "фирма", все сильно упакованные - уже никто не курит. Как я, например.
- Почему? - простодушно спросил Водила.
- А потому, что Люди, которые живут хорошо - хотят прожить еще дольше, - назидательно проговорил Бармен и, слышу, тут же воскликнул изменившимся голосом: - Ё-моё!.. Это откуда же у тебя такая зажигалка?! Это же настоящий золотой "Картье"! Ей же цены нет!
- Ну, парень, ты даешь!.. - ахнул Лысый.
Я чуть не зашелся от гордости! Водила снова опустил руку под стол, гладит меня и говорит:
- Это мне сегодня мой Кыся откуда-то приволок. Я после той черненькой прибираюсь в машине, а Кыся мне в зубах эту зажигалку волокет... Видать, кто-то обронил. Завтра утром хочу через корабельную информацию по всему судну объявить - дескать, кто потерял такую-то и такую-то зажигалочку...
- Что, совсем дурак?! - сдавленным голосом спросил Лысый.
- Почему? - удивился Водила. - Человек, может, ищет, с ног сбился...
- Послушайся доброго совета, - тихо сказал Бармен. - Спрячь эту зажигалку и не вздумай ничего объявлять по судну. Человек, который мог потерять ТАКУЮ зажигалку, может купить себе еще с десяток ТАКИХ зажигалок! Ей цена - минимум три тысячи баксов...
То есть Бармен чуть ли не слово в слово повторил то, что сказала Дженни! Только Дженни чисто по-дамски в сто раз преувеличила возможности бывшего хозяина этой зажигалки. А может быть, она была права, а Бармен, наоборот, недооценил Хозяина Дженни...
- Ладно вам, - сказал Водила. - Утро вечера мудренее. Посчитай-ка, браток, сколько с нас...
- Нисколько, - прервал его Бармен. - Имею право угостить старого знакомого и его друга?
- Ну, спасибо тебе, - просто сказал Водила. - Ежели, что нужно из Мюнхена - не стесняйся. Привезу в лучшем виде. Айда, Кыся, в сумку. Прощайся с Рудольфом.
* * *
Но попрощаться с Рудиком мне так и не удалось. Он уже минут десять как дрых без задних ног.
Поэтому я в последнюю секунду подцепил лапой здоровенный кусок этой самой... Ну, как ее?.. - "осетрины"! - и захватил его с собой в сумку. Гостинец для Дженни.
Остаток ночи я провел в серебристом "мерседесе" с Дженни, которая клялась мне в любви, и в подтверждении искренности своих клятв, ублажала меня столь изощренно, что я было сильно засомневался в ее утверждении, будто с ней это происходит впервые, и я у нее самый что ни есть - Первый.
Но вот уж на это мне было совершенно наплевать. Важно, что с ней мне неожиданно было очень и очень неплохо.
Осетрину, которую я приволок для Дженни, пришлось сожрать самому. Оказалось, что ей всякие такие натуральные штуки есть категорически запрещено. Кормят ее обычно разными там "Гефлюгель-Крекс", или "Кляйне Либлингскнохен", или, на худой конец, "Крафтфолле Фольнарунг". И строго по часам! Что все это значило - я так и не смог понять. Хотя Дженни искренне пыталась мне объяснить преимущества той еды перед тем, что обычно жру я. Она перечисляли количество витаминов, лекарственных добавок, сухих овощей, и еще черт знает чего, о чем я вообще слышал впервые.
28 
