121 
Вспомнив про Куницына, Женя едва не схватилась за голову. «Что, если Машков и Куницына отправил на тот свет? Еще до Яна? Может быть, Катенька предпринимала гораздо более активные попытки вернуть бывшего жениха, чем хотела в этом признаться? Машкову же ничего не стоило распорядиться насчет какого-то там лимитчика. Итак, послав меня по следу Куницына, Катенька решила таким образом отвлечь мое внимание от Яна. Поэтому и не призналась, что была с ним знакома. Неужели она в курсе того, что в исчезновении ее кавалеров виноват Машков? А собственно, почему бы и нет? Возможно, он сказал ей. И пригрозил расправой, если она еще хоть раз поглядит на сторону. И приставил своих парней, которые демонстративно следуют за ней повсюду». Это было логично, очень логично.
И все-таки идею о том, что Куницын некоторое время жил у Нетушкиной, стоит проверить. Вдруг она знает что-то такое, что поможет уличить людей Машкова в убийстве? Вдруг они приехали за ним прямо к ней домой? Теперь главное — разговорить «вдовушку». Или сначала все-таки заехать к Эльзе Унт? Вдруг случится так, что Катенькина мама знает о связи дочери с бандитским авторитетом и недовольна этим? Она может что-нибудь сболтнуть. Или расскажет все, что знает, в открытую, стоит только Жене объяснить ей ситуацию. Эльзе, возможно, не хотелось, чтобы посторонние знали о ее попытках заарканить Яна, она всячески избегала разговоров о нем с Женей и с Лаптевым. А вот бандит Машков — совсем, совсем другое дело. Женя спустилась в метро и всю дорогу сидела насупленная, размышляя о возможном исходе дела.
Эльзы Унт дома не оказалось. Женя долго нажимала на кнопку звонка, но никто ей не открыл. "И с чего я решила, что застану ее дома? — расстроилась она. — Значит, остается мне одна дорога — к «вдовушке».
Рассказывая о том, как он следил за Нетушкиной, Венька называл станцию и поселок. На память Женя, слава боту, не жаловалась. До нужного места добралась без всяких приключений.
Пристроившись следом за старожилами, уверенно едрившимися в перелесок, Женя вскоре вышла на край деревни буквально утопавшей в зелени. Хорошо наезженная проселочная дорога вела вдаль, покуда хватал глаз. По обеим сторонам раскинулись крестьянские хозяйства. Время от времени они перемежались с новенькими особнячками. Вероятно, приезжие скупали землю у местных и, сломав старые постройки, возводили для себя загородные дома. Женя полагала, что дачка Нетушкиной не столь роскошна, как то, что она видела до сих пор. Пожалуй, придется спрашивать, где она находится.
Едва Женя задумалась, к кому подступиться с расспросами, как услышала невдалеке сердитые мужские крики и вторящее им старушечье квохтанье. Сначала Женя прибавила шагу, чтобы поскорее проскочить мимо двора, где разгорелся скандал. Однако через минуту остановилась как вкопанная.
За низким забором возле колодца стоял крепкий мужик с выбритым загривком и отчитывал старуху, которая то и дело всплескивала руками.
— Я в милиции работаю! — на повышенных тонах втолковывал мужик старухе. — Может, эта машина краденая? Как ты могла разрешить ее сюда загнать? Представляешь, что будет, если ее обнаружат у меня на участке, а она в розыске? О чем ты думала, старая вешалка?
— Дак ведь.., не за просто так она тут стоит. Денег мне за это дали! Лишние деньги, они разве карман жгут?
— Ну, молись, Прасковья, чтоб не влипла. А то посадят тебя в кутузку, буду тебе на эти твои лишние деньги передачки собирать.
— Господь с тобой!
— Я просил по номерам установить владельца. Сейчас пойду позвоню, и твое будет счастье, если машина чистая.
— Чистая, — сказала Прасковья. — Она все время под брезентом стояла, не запачкалась.
Видимо, в пылу баталии брезент был сдернут, и машина явилась миру во всей своей красе. На заднем стекле была прилеплена ярко-розовая ладошка. Именно из-за нее Женя сразу поняла, что видит перед собой машину Яна. К сожалению, она никогда особо не обращала внимания на номер, но цифры, насколько она помнила, в основном совпадали. А еще марка, цвет, эта ладошка — все говорило о том, что машина принадлежит ее двоюродному брату.
Милиционер тем временем накинул на себя рубашку и вышел со двора. Дождавшись, когда он скроется из виду, Женя быстро подошла к калитке.
— Бабушка! — окликнула она Прасковью. — Можно вас спросить?
— А спроси, милая! — ответила все еще расстроенная Прасковья.
— Не продали бы вы мне баночку молочка? Ужасно пить хочется.
121 
