очень нудно 
26 
Маркиза представила Алексии некоторых достаточно зрелых мужчин, и они сразу принялись обсуждать политические проблемы. До чего же интересными показались ей эти разговоры!
Она беседовала с одним членом парламента по имени Уильям Уилберфорс, который сейчас как раз занимался реформой, когда заметила, что среди приглашенных появился маркиз. Он был таким ярким, заметным, казался просто на голову выше всех мужчин, собравшихся в зале, что сердце ее бешено заколотилось. Маркиз поцеловал руку хозяйке дома и направился к матери. Она ласково улыбалась сыну, очень довольная, что он сдержал обещание.
– Как ты себя чувствуешь, мама, не слишком устала? – спросил маркиз.
– Сказать по правде, дорогой Хилтон, я словно парю над землей! Может, из-за шампанского, а может, потому, что так приятно снова оказаться среди старых друзей, которые так приветливо и радостно встретили меня.
– Я всегда говорил тебе, не стоит слишком долго задерживаться в деревне.
– Ты был прав, мой мальчик, впрочем, как всегда. Ну а что ты думаешь о своих кузинах?
Маркиз проследил взглядом, как Летти выслушивает неискренние комплименты от некоего господина, что славился в обществе своей любовью к разговорам с хорошенькими девушками.
Когда Хилтон увидел Алексию, глаза его сверкнули.
Она боялась показаться невежливой и не взглянула на маркиза, а внимательно слушала мистера Уилберфорса, который объяснял, почему и каким образом поддерживал закон, запрещающий использовать труд детей при чистке дымоходов. Лицо ее было серьезным, а по глазам становилось ясно, что она полностью согласна с аргументами мистера Уилберфорса.
Маркиз пристально понаблюдал за нею несколько секунд, потом сказал:
– Мне кажется, мама, нам пора домой.
– Хорошо, дорогой, мне только надо попрощаться со всеми друзьями, и я буду готова, – ответила маркиза.
Минут через двадцать они наконец спустились вниз, а в ушах все еще звучали добрые слова.
– Они и в самом деле рады были видеть меня, – счастливо сказала маркиза.
– Это и неудивительно, – заметил маркиз.
– А вы, мои дорогие, – обратилась она к Алексии и Летти, – произвели своим появлением настоящую сенсацию. Как я и рассчитывала.
– Мне казалось, что я бабочка, только-только появившаяся на свет из куколки! – восторженно защебетала Летти. – У меня не было никаких мыслей, я только ощущала свои новые прекрасные крылья.
Маркиза рассмеялась:
– А вы, Алексия? Как вам понравился сегодняшний вечер?
– Мистер Уилберфорс показался мне очень интересным, – ответила Алексия, – мне кажется, все должны будут… поддержать его законопроект.
Она с тревогой посмотрела на маркиза.
– Я уже обещал ему свою поддержку, – сказал тот и заметил, как ее глаза засияли от удовольствия.
– А еще он против… рабства, – почти шепотом сказала Алексия.
– Вы слишком серьезно ко всему относитесь, – заметил маркиз, помогая матери закутаться в накидку, отделанную мехом.
– Как это слишком серьезно? – удивилась Алексия.
– Вы ведь приехали сюда развлекаться, а не решать проблемы угнетенных и обездоленных.
– Но это же так важно! – не согласилась Алексия. – Разве могут жестокость и несправедливость мира оставить кого-нибудь равнодушным?
Маркиз ничего не ответил. Он лишь подумал, что знакомых ему женщин никогда не волновали чужие невзгоды и не интересовали те дела, которым посвящали себя мужчины.
Глава 4
Маркиз ехал в сторону Челси[4]. Он ловко правил своим превосходным экипажем и горячими лошадьми и думал, что никогда в жизни больше не свяжется ни с одной из светских красоток. С тех самых пор, как он пообещал матери не иметь ничего общего с Имоджин Харлоу, она принялась забрасывать его письмами. Сначала она требовала, чтобы он явился к ней, потом умоляла и в конце концов перешла к оскорблениям.
Возможно, матушка была права, думал маркиз, Имоджин Харлоу во что бы то ни стало задумала женить его на себе. Но с тех пор, как он решил прекратить эту связь, дама стала вести себя просто безобразно. Бедняга маркиз даже почувствовал отвращение ко всяким любовным похождениям такого рода.
«Отныне буду общаться с обычными продажными женщинами, – поклялся он себе, – уж с ними-то проблем не будет. Они знают свое место, непритязательны, озабочены только тем, чтобы не продешевить и заломить повыше цену».
Считалось, что состоятельный человек, светский лев, что называется, полноценный мужчина, непременно должен содержать любовницу. Рене Дюваль была одна из многих, что появлялись, а потом исчезали из уютного домика на Ройял-авеню в Челси, возле больницы, основанной Нелл Гвин.
26 
