очень нудно 
99 
— Послушайте, Олег, — сделала она первый осторожный заход. — Вы, вероятно, испытываете настоящее удовольствие, когда женщина проглатывает какую-нибудь микстуру или приклеивает к ранке лейкопластырь? — Кутайкин изумленно поглядел на нее. — Признайтесь, вы тащитесь, когда ее спину прожигает горчичник и она корчится и молит о пощаде? А потом вы собственноручно закапываете ей в уши борный спирт!
— Куда?
— В уши. Или в нос. В зависимости от диагноза. Вы обмазываете ее гусиным жиром и наблюдаете, как тело ее корчится в конвульсиях!
— Послушайте, Софья, по-моему, у вас жар, — пробормотал Кутайкин и потянулся рукой к ее лбу.
— Вот! Видите? Вам не терпится начать! — вдохновилась Софья. — Вас переполняют эмоции!
— Это правда, — признался тот. — Эмоций хоть отбавляй. Но я стараюсь их сдерживать. Хотя бы до тех пор, пока не начну поить вас молоком с содой.
— Э-э-э… — протянула Софья, шныряя глазами по сторонам. — Надо поставить цветы в вазу.
«Зачем я его впустила? — подумала она, преисполнившись раскаяния. — За живую душу вполне могла сойти кошка Федора. А с этим типом, пожалуй, будет непросто справиться. Может, применить к нему то средство, которое вывело из строя Лидию?»
Как только она сунула розы в воду, в дверь позвонили во второй раз.
— Кто это? — удивился Кутайкин так, будто прожил в этой квартире лет двадцать и по вечерам к нему ни разу никто не заглядывал.
— Сейчас пойду и посмотрю, — обрадовалась Софья.
Радовалась она не просто так. Если это какие-нибудь бандиты или убийца в темном пальто, Кутайкин может стать ее защитником. Если же это кто-то совершенно безобидный, Марианна, например, или двоюродный брат из Питера, он поможет ей избавиться от Кутайкина.
Однако ее ожидал некий промежуточный вариант. Это был Суданский. Командировочной сумки при нем не оказалось. В руках он держал букет красные роз, совершенно идентичный тому, который притащил предыдущий гость. «Вероятно, этими розами торгуют где-то возле моего дома, — подумала смятенная Софья. — Боже мой, что же делать?»
Ей страшно хотелось впустить Суданского. Она словно дитя обрадовалась его возвращению. Однако Кутайкин никак не вписывался в ситуацию.
— Вы испортили мне вечер! — шепотом заявила она, вернувшись в комнату и смахивая с щек нежданные злые слезы. — Там стоит человек, который для меня многое. значит. А из-за вас с вашим маниакальным стремлением скормить мне пригоршню таблеток я не могу его впустить!
— Что ж, тогда я впущу его сам, — гордо заявил Кутайкин и, не обращая внимания на попытки Софьи вцепиться ему в горло, прошел в коридор и распахнул дверь.
Возникла немая сцена. Суданский с розами в руках глупо глядел на Кутайкина, который засунул руки в карманы и воздел одну бровь вверх. Софья, оставшаяся в комнате, забралась под одеяло и затаилась там. Она была уверена, что сейчас последует обмен «любезностями», после чего Суданский швырнет розы на пол и уйдет, не оборачиваясь. Или унесет розы с собой, сказав Кутайкину какую-нибудь гадость.
Однако через минуту ей пришлось убедиться в том, что она совершенно не знает человека, который потряс ее воображение.
— Здравствуйте! — сказал Суданский, проталкиваясь в коридор, — Примите розы. Хорошо бы вскипятить и подсластить воду, в которую вы их поставите. И срезать стебли по косой. Бутоны тотчас распустятся, будут замечательно пахнуть и простоят как минимум неделю, не уронив ни лепестка.
Разговаривая, Суданский разделся и, не сняв башмаков, потопал в комнату. Кутайкин, обутый в старые тапочки Романа, тут же почувствовал себя неуютно. Кроме того, Суданский был выше, крепче и сильнее, что тоже отрицательно влияло на его чувство собственного достоинства. Букет роз, который ему всучили, призывал к каким-то решительным действиям. Вот только к каким? Реакция Софьи должна была подсказать, как вести себя с незнакомцем. Однако Софья не выказывала никакой реакции. Она лежала, высунув из-под одеяла нос, и разглядывала люстру.
— Ну что у вас тут? — бодро спросил Суданский, озирая сброшенную на пол подушку, коньяк и лекарства на тумбочке. — Грипп, любовь или недоразумение?
— Недоразумение, — мгновенно ожила Софья.
Нет, определенно она обожала Суданского! Всего пара слов — и неловкости как не бывало! Выпроставшись из-под одеяла, она широко улыбнулась:
— Ты уже вернулся из командировки?
— Она была местной.
— Только не говорите мне, что это ваш муж! — воскликнул рассерженный Кутайкин. — Вашего мужа я знаю в лицо!
99 
