очень нудно 
91 
– И ты предашь свою жену?
Он холодно улыбнулся:
– Только если она предаст меня.
Питни дотронулся хлыстом до кисейной косынки, прикрывавшей плечи Бесс, подцепил ее кончиком хлыста и сдернул, обнажая верхнюю часть ее полной груди. Затем провел хлыстом по ее коже.
Бесс покраснела и оттолкнула хлыст.
– Гаррет не допустит, чтобы это преступление осталось нераскрытым. Он разоблачит тебя. И что ты тогда будешь делать? Он уже добился, что ты стал посмешищем при дворе и среди знати. Ты не можешь помешать ему.
Холодная ярость вспыхнула в Питни. Он с силой ударил хлыстом Бесс по плечу и еще больше разъярился, когда она даже не вскрикнула.
Питни с ненавистью отбросил хлыст, схватил жену за запястья и начал сжимать их все сильнее и сильнее, пока она не застонала от боли.
– Если ты скажешь хоть одно слово Гаррету, я убью тебя, поняла? И я постараюсь, чтобы ты умерла в мучениях. Не думай, что сможешь помешать мне, если даже меня арестуют. У меня все еще есть люди, которые мне должны, и они выполнят мое поручение, где бы я ни находился.
Бесс попыталась вырваться, но Питни крепко держал ее, сново в тисках.
– И не думай, что я не сделаю этого, Бесс. Сделаю без всяких угрызений совести. Так что лучше тебе не раскрывать свой хорошенький ротик.
Он прижал ее руку к своей набухшей плоти. Бесс сопротивлялась, но Питни гладил себя ее рукой.
– Радуйся, что в твоем непривлекательном положении ты еще интересуешь меня. А теперь, когда ты услышала мои тайны, это единственное, что сохраняет тебе жизнь, это и еще ребенок, и те немногие связи в обществе, которые ты сохранила. Если когда-нибудь ты утратишь эти три вещи…
Питни резко вывернул жене руку.
– Я ничего не скажу! – выкрикнула Бесс. – Не скажу.
– Хорошая девочка, – плотоядно усмехнулся Питни. Гнев и желание наказать жену росли в нем, как воспаленный фурункул.
Он отпустил жену и начал расстегивать штаны. Питни не мог выместить свой гнев на том, кто этого заслуживал, но у него все же был кто-то, кого можно было наказать.
Глава 18
Любить – значит страдать,
и не любить – страдать.
Но самое ужасное страданье —
любить безответно.
– Ты ему еще не сказала? – спросила Тамара, наклонившись к племяннице, которая, стоя на коленях, выпалывала сорняки в саду Фолкем-Хауса.
– Нет, – ответила Марианна, не поднимая головы, чтобы тетка не увидела досады на ее лице.
– Прошла уже неделя с тех пор, как он спас нас. Не слишком ли это долго? Тебе следовало бы сказать ему.
Марианна, прикрывая лицо от солнца, посмотрела на тетку:
– Как я могу?
Тамара плюхнулась на землю среди груды разбросанных грязных и уже увядающих стеблей амброзии и других сорняков и взглянула на Марианну с нескрываемым негодованием:
– Этот человек одержим тобою. Любому это заметно. И теперь, когда ты удостоверилась, что граф не предавал твоего отца, почему не сказать ему о том, кто ты? Может быть, он сможет помочь тебе узнать, кто совершил это преступление.
Марианна покачала головой:
– Поверить не могу, что ты это предлагаешь.
Тамара вздохнула:
– А почему нет? Если ты ему не скажешь сейчас, он сам потом узнает. Он настойчив, этого у него не отнимешь. И мало смысла скрывать твое имя сейчас. Чего ты боишься?
– Ты знаешь, чего я боюсь.
Тамара рассеянно выдернула какой-то сорняк.
– Думаю, я могу правильно оценить человека, детка. Ни за что на свете граф не пошлет тебя на виселицу.
Марианна выдернула длинный стебель и бросила его на землю. Ей тоже хотелось быть уверенной в том, что Гаррет правильно воспримет правду, когда ее узнает.
– Он ведь спал с тобой, не так ли? – со свойственной ей прямотой спросила Тамара. – Ну, тогда ему пора узнать, во что он ввязался. Я думаю, он поступит с тобой по справедливости. И тем охотнее он это сделает, если будет знать, что ты равна ему по происхождению.
Марианна раздраженно отбросила сорняк и поднялась с земли. Приподняв юбки, она повернулась и пошла прочь от Тамары. Тамара вскочила и последовала за ней.
– Он ведь спал с тобой? – снова спросила она, догнав Марианну. – Не могу поверить, что вы в гостинице провели всю ночь за беседой.
Марианна остановилась и сердито посмотрела на тетку. Впервые в жизни ей не нравилась ее прямота. Под пытливым взглядом Тамары она покраснела.
Ей следовало бы знать, что тетя Тамара задаст этот вопрос, как только они окажутся наедине. До сих пор они встречались в присутствии Уильяма или Гаррета и Тамара не проронила ни слова.
91 
