очень нудно 
65 
Похоже, тетя Юджиния осталась довольна этим ответом. Она обняла Камиллу и прошептала:
– Это ничего, я как-нибудь справлюсь. Главное, чтобы ты была счастлива. Я всегда надеялась, что когда-нибудь у тебя будет собственная семья. Знаешь, из тебя выйдет замечательная жена и прекрасная мать. Вот увидишь. Все будет хорошо. Вы с Дезире обе выйдете замуж, а я буду помогать вам воспитывать детей, и…
Крепко обняв Камиллу на прощание, тетя отпустила ее.
– Господи, я же тебя задерживаю! Ну ладно, беги скорее к своему дяде Жаку. – Юджиния смахнула со щеки слезинку. – Только поспеши обратно, чтобы успеть к приходу майора.
Камилла опрометью выбежала из двери и быстро зашагала по улице. В голове ее вертелись слова тети Юджинии. С прошлого вечера Камилла почему-то ни разу ни подумала о детях. В браке рождаются дети. Значит, у нее будут собственные малыши, и она сможет о них заботиться. Камилле всегда нравилось помогать тете Юджинии воспитывать детей. А теперь у нее могут появиться собственные маленькие ангелочки, она будет с ними играть, рассказывать им истории.
Камилла свернула на Сент-Питер-стрит. Интересно, любит ли Саймон детей? Будет ли он качать их на коленях? Или же он, как дядя Огаст, всецело возложит заботы о детях на плечи жены, пока они не станут достаточно взрослыми?
Добравшись до лавки дяди Жака, Камилла остановилась и посмотрела на закрытые ставни на втором этаже, где располагались дядины комнаты. Интересно, как ее дети, то есть их с Саймоном дети, отнесутся к тому, что их отец имеет дело с пиратами? Одно дело иметь маму – дочь пирата, – ведь никто не выбирает, в какой семье родиться! – и совсем другое – иметь отца, который по доброй воле вступил в сговор с бандитами.
У Камиллы душа ушла в пятки. Она не хотела, чтобы детство ее малышей напоминало ее детство. Что, если Саймона, собиравшегося сделать свой дом перевалочной базой пиратских товаров, когда-нибудь поймают с поличным? Господи, ведь после свадьбы его дом будет уже и ее домом! Значит, Камилла станет соучастницей преступления, и их дети тоже. Похоже, ей никогда не избавиться от своего пиратского прошлого. Оно просто преследует ее по пятам.
И тут Камиллу осенило: может, когда дядя Жак узнает об их с Саймоном предстоящей помолвке, он прекратит с ним все отношения. Это было бы замечательно! Тогда все само собой решится. Она обязательно поговорит на эту тему с дядей Жаком, а там пусть он сам думает.
Камилла немного успокоилась и постучала в дверь. Никто не отозвался. Может, дяди Жака еще и дома нет, подумала она. Может, он пиратствует в море или плывет по излучинам реки с награбленной добычей. Камилла снова постучала, на этот раз громче. Ставни на втором этаже распахнулись, и из окна высунулся заспанный дядя Жак.
Вид у него был мрачнее тучи. Он на чем свет стоит клял того, кто поднял его с постели в столь ранний час. Однако, увидев племянницу, тут же расплылся в улыбке.
– Камилла, солнышко! Что ты здесь делаешь в такую рань?
– Мне нужно поговорить с тобой, дядя Жак.
– Конечно, конечно. Подожди секунду – я оденусь и спущусь вниз.
Откинув плащ назад, на плечи, Камилла стояла у дверей и созерцала улицу. Погода в Новом Орлеане, как всегда, была непредсказуема: неделю назад стоял страшный холод, а теперь был один из тех унылых, туманных дней, когда ходить без плаща холодно, а в плаще – слишком жарко.
Именно в такой день были убиты родители Камиллы. Болото тогда окутывал влажный густой туман, в котором крики, звон мечей и мушкетные выстрелы звучали очень отчетливо и разносились эхом очень далеко. Когда Камилла наконец добежала до лагеря Баратария, туман и дым от пушечных залпов смешались в густое облако. Отовсюду веяло смертью. Английские пираты уже покинули лагерь, слышны были только стоны смертельно раненных и треск пожарищ. Камилле никогда не забыть этого жуткого зрелища.
Она не хочет, чтобы ее дети когда-либо испытали нечто подобное! Никогда!
Дверь распахнулась, и на пороге появился дядя Жак. Слегка обросший щетиной – по-видимому, со вчерашнего дня не брился, – в одежде, накинутой на скорую руку, он все равно казался Камилле самым прекрасным человеком на свете. Как же она была рада его видеть! Почти так же, как когда-то, давным-давно, когда он вернулся в лагерь и разыскал Камиллу, которая сидела, сжавшись в комочек, рядом с трупами своих родителей и плакала навзрыд.
– Камелия, цветочек мой! – воскликнул дядя Жак. Он любил так называть племянницу.
65 
