с удовольствием перечитала 
44 
— Самое сложное — заставить его вести себя благоразумно, — с легким раздражением ответила мадам Ривалье. — Но в конце концов Эффи велела ему замолчать и поступать, как велят. После этого все проблемы мигом исчезли.
Маркиз ухмыльнулся.
— Она просто обязана выйти за него! Я не позволю этой замечательной девушке избежать родственных связей со мной.
В этот момент из сада выехала карета семьи Ривалье.
— А вот и они, — объявила Мари. — Немедленно поезжайте к причалу, а мы будем отвлекать полковника Локвуда так долго, как только это возможно.
Маркиз спрыгнул на землю.
— Мари, наше поведение выходит за все рамки дозволенного. Мы впутали вас в большие неприятности. А теперь покидаем ваш дом как беглецы, даже не попрощавшись как следует.
Мадам Ривалье, рассмеявшись, распростерла руки для прощальных объятий.
— Так давайте же попрощаемся!
Маркиз обнял ее и звонко поцеловал.
— Этого должно хватить на то время, пока мы не навестим вас вновь. А это, я надеюсь, произойдет совсем скоро! — воскликнул он.
— Вне всяких сомнений, — ответила Мари. — Я ведь должна знать, что произойдет дальше! А вот и карета. Поторопитесь!
Карета приблизилась, и они заметили Эффи и Лайонела — молодые люди тревожно выглядывали из окошек.
Шона обняла гостеприимную хозяйку замка и прошептала ей на ухо:
— Мари, вам следовало вступить в ряды контрразведчиков: интриги — явно ваш конек.
Женщина весело рассмеялась.
Маркиз помог ей сесть в коляску, которую нужно было еще отогнать к дому.
После этого они с Шоной уселись в уже тронувшуюся карету.
— О мисс, — заголосила Эффи. — Он появился невесть откуда, такой напыщенный и злой, стал говорить ужасные вещи...
— Пусть себе болтает что хочет, — мрачно сказал маркиз. — Мы этого уже не услышим.
— Почему вы от него убегаете? — недовольным тоном спросил Лайонел. — Почему не захотели остаться и разобраться с ним, как он того заслуживает?
— Потому что у меня нет времени! — гаркнул маркиз. — Мне самому это противно, но полковнику придется подождать, пока я не улажу свои более важные дела.
- Но...
— Тихо! — прикрикнула на него Эффи. — Его светлости лучше знать.
Лайонелу пришлось смириться.
Шона не произнесла ни слова, но была вне себя от волнения. Она очутилась настолько близко к цепким ручищам отчима, что былые страхи вмиг к ней вернулись и стали терзать ее душу.
— Еще немного — и он бы меня поймал, — пробормотала она.
— Вздор, — уверенно ответил ей маркиз. — Как будто я допустил бы такое!
Она повторяла самой себе, что с этим мужчиной она в безопасности, но понимала, что не сможет расслабиться, пока они не выйдут в открытое море.
— А капитан уже готов к отплытию? — тревожно спросила Шона.
— Да, я в любом случае собирался отбыть в самом скором времени. Вчера я отправил ему послание, в котором говорилось, что экипаж должен быть готов отправиться в путь через минуту после поступления моего приказа. Если капитан не успеет, то просто потеряет работу.
Наконец впереди показался Марсель, и карета въехала в зону причала.
Капитан вышел приветствовать их и сообщить, что все готово к отплытию. Им оставалось только взойти на борт.
Моряки разгрузили багаж и отнесли его на корабль. Маркиз дал извозчику щедрые чаевые и последовал за остальными по трапу.
— Афины, — отдал он лаконичный приказ капитану. Затем повернулся к Шоне.
— Для твоей же безопасности я посоветовал бы тебе оставаться внизу, пока мы не окажемся в открытом море. Увидимся позже.
Говорил он вежливо, но с некоторой прохладцей, и Шона почувствовала легкую тревогу. Конечно же, он не мог на людях говорить с нею так нежно, как наедине. И все-таки ей было больно осознавать, что он словно отодвинул ее на задний план по причинам, понятным ей лишь отчасти.
Приближались опасные времена, и он как будто предупреждал ее, что кое-чем она отныне не сможет с ним делиться.
День уже клонился к закату, когда они встретились за ужином.
Теперь, после своего разоблачения, Эффи отказывалась ужинать вместе со всеми, пока Лайонел не спустился к ней в каюту и не настоял на своем. Дядя встретил его аплодисментами и с чарующей улыбкой предложил девушке стул.
— Мы вчетвером отправились в это путешествие, и между нами не может быть никакого неравенства, — твердо заявил он.
44 
