11 
Когда он все еще был в школе, его отец, мой дедуля, ушел из семьи, аргументируя это тем, что его жена была самой ужасной женщиной из всех, при чем еще и сумасшедшей, и если он еще мог жить в браке с сумасшедшей, то уж с ужасной, увольте. Он исчез из Конро, где они тогда жили, и от него никогда больше не пришло ни весточки.
Кто-то мог бы подумать, что исчезновение дедули натолкнет бабулю на некоторые размышления и заставит стать немного лучше. Напротив. Бабуля пошла по другому пути. Она стала поднимать руку на своих двоих детей Гретхен и Черчилля по малейшему поводу. А поводы она находила повсюду. Она хватала кухонную утварь, садовые инструменты и била ими своих детей до полусмерти.
В те времена люди относились к подобным вещам более спокойно и не вмешивались в то, что считали семейными делами. Гретхен знала, что она и ее брат окажутся в смертельной опасности, если она не вытащит их из дома.
Она сберегла деньги от дополнительной работы по мытью посуды и починке одежды, и сразу после ее шестнадцатилетия разбудила Черчилля как-то ночью, собрала всюих одежду в старенький картонный чемодан и вывела его на улицу, где их ждал ее парень на машине. Парень довез их сорок миль от Конро до Хтюстона, высадил и пообещал скоро навестить. Он не вернулся никогда. Но Гретхен и не думала, что он приедет. Она обеспечивала себя и Черчилля, работая в телефонной компании. Бабуля не нашла их, но вероятнее всего, она и не искала.
Много лет спустя, когда они поняли, что бабуля слишком стара, чтобы причинить им какой-то вред, Гретхен попросила кого-то узнать о ней. Они обнаружили, что она жила в полном хаосе и бедствии, в куче мусора с какими-то животными в доме. Итак, Гретхен и Черчилль поместили бабулю в дом для престарелых, где она со счастьем и упоением задирала других постояльцев в течении десяти лет, прежде чем умерла. Черчилль никогда не наносил ей визитов, а Гретхен бывала время от времени. Она отводила ее в местные универмаги, чтобы купить новое платье и потом возвращала в дом престарелых.
-Она была добра с тобой, когда ты приходила к ней? – спросила я как-то тетю Гретхен.
Мой вопрос заставил ее улыбнуться.
-Нет, дорогая. Она не знала, как это быть доброй. Чтобы ты ни делал для нее, она жаловалась и считала, что заслужила куда как больше.
-Тогда почему ты продолжала заботиться о ней? Я бы оставила ее в том мусоре, где она была.
-Ну… - Гретхен осторожно постучала по губе. – Я поняла, что она совсем разорена, когда нашла ее.
Последующие года немного утихомирили Гретхен. Она стала немного забывчивой, немного ворчливой. Она двигалась так, словно ее суставы не были соединены вместе, как должны быть. Появилось новое ощущение от ее прозрачной тонкой кожи, сквозь которую просвечивали голубые сосуды, похожие на рисунок паутины, который не смогли до конца стереть с листа бумаги. Она стала жить с нами, с тех пор как мама умерла. И ее присутствие очень порадовало папу, потому что он желал присматривать за ней.
Когда Каррингтон пришла в наш дом, это дало Гретхен необходимый толчок к возрождению. Не было ни малейших сомнений Вт том, что они обожали друг друга.
Одетая в розовое и лиловое, с забранными в высокий конский хвост и заколотыми большой искрящейся заколкой золотистыми волосами, Каррингтон олицетворяла собой настоящую девятилетнюю леди от-кутюр. Она несла с собой букет невесты – миниатюрную версию, которую сделали специально для того, чтобы Либерти бросила ее незамужним гостьям.
-Я его кину сама, - провозгласила Каррингтон. – Либерти и близко не может кинуть так же хорошо, как я.
Гретхен вышла вперед, сияя лучезарной улыбкой.
-Ты самая милая невеста из всех, что мне доводилось увидеть, - сказала она, обнимая Либерти. – Что ты наденешь, когда вы будете прощаться, прежде чем уехать?
-Вот он мой прощальный костюм, - ответила Либерти.
-Ты в брюках?
-Это костюм от Escada, тетя Гретхен, - сказала я. – Очень стильный.
-Ты должна надеть больше драгоценностей, - заявила тетя Гретхен. – этот твой костюм слишком бледный.
-У меня нет большого количества драгоценностей. – Ответила Либерти, улыбаясь.
-У тебя есть кольцо с камнем размером в дверную ручку, - напомнила я. – Очень неплохое начало.
Я хмыкнула, когда увидела как Либерти заморгала в смущении. Она считала. Что помолвочное кольцо неприлично большое. И мой брат Джек делал все возможное, чтобы она и дальше чувствовала это смущения, обозвав бриллиант «горой».
11 
