66 
Я остановилась, задохнувшись, когда он схватил меня. Дикое чувство пульсировало во мне, смесь страха и гнева, и, невероятно, возбуждения.
«Неправильно», язвительно сказал он, его сильный акцент обжигал презрением. «Я не такой уж сложный, Хэвэн. Правда в том, что я хочу тебя с того момента, как встретился с тобой в этом проклятом винном погребе. Потому что за пять минут я возбудился сильнее, чем это происходило с любой другой женщиной до того и с той поры. Никаких тайных козней против твоей семьи, Хэвэн. Никаких скрытых мотивов. Ясно и просто, я всего лишь заинтересован в том, чтобы затрахать твои мозги».
Моё лицо застыло в оскорблённом смущении. И прежде чем я смогла связать хоть какие-то вразумительные слова, Харди поцеловал меня. Я оттолкнула его, и его рот сместился, и он прошептал что-то, показавшееся мне непристойным, но я не смогла это толком услышать за рёвом пульса в моих ушах.
Он взял мою голову обеими руками, распластав пальцы по моему затылку. Его губы нашли мои снова. Его вкус и запах был невыносимо сладким, когда его язык погрузился в мой рот. Удовольствие от этого кричало во мне, голод, столкнувшись с равным ему голодом, зажёг огонь. Я раскрылась ему, дрожа так сильно, что едва могла держаться на ногах. Его рука обняли меня, защищая мою спину от холодного давления бетона, его другая рука прошлась по мне спереди. Я поцеловала его в ответ, полизывая его рот так, как он это делал с моим. Чувства переполняли меня, я теряла контроль.
Его рот оторвался от моего, грубо блуждая по моей шее сбоку. Трение его бритого подбородка посылало стрелы удовольствия к моему животу. Я слышала, как он шептал что-то, и смысл его слов сводился к тому, что после посещения престижного колледжа мне следовало бы быть достаточно сообразительной, чтобы понять, когда мужчина хотел лечь со мной в постель. За исключением того, что он выразился намного грубее.
«Я не джентльмен», продолжал он, сжимая моё тело, и я чувствовала его горячее дыхание на своей коже. «Я не смогу затащить тебя в постель красивыми словами или приятными манерами. Всё, что я могу тебе сказать, что хочу тебя больше, чем когда-либо хотел женщину. Я нарушу любые законы, чтобы заполучить тебя. Если бы ты пошла со мной в ту ночь, когда мы с тобой встретились, я забрал бы тебя в Галвестон и держал бы там неделю. И постарался бы, чтобы ты больше никогда не захотела уйти».
Когда его рука сзади меня нажала, чтобы выгнуть мой торс вверх, я поняла, что он стягивал моё платье в сторону, пока мои груди не обнажились. Он обхватил ладонью тот несущественный вес, и его большой палец играл с вершинкой, пока она не порозовела и не напряглась, а потом он наклонился, чтобы коснуться её языком. Я приподнималась, задыхаясь, пока он целовал возбуждённый сосок, плотно обхватив своим ртом напряженную плоть. Он ритмично потягивал, посылая волны удовольствия по моему телу, полизывая после каждого нежного потягивания. Я прижимала его голову к себе, и слёзы жгли уголки моих глаз, потому что это чувствовалось так хорошо.
Он поднял голову и снова соединился с моим ртом своим в глубоком и пьянящем поцелуе. «Пусти меня в свою постель», шептал он. «Я дам тебе это любым способом, каким ты захочешь… долго, медленно, жёстко, нежно… Чёрт, я даже попытаюсь сделать это, как джентльмен, если это то, что тебя возбуждает. Ты думаешь, я хочу тебя, потому что ты – Трэвис? Я хотел бы, чтобы ты была кем угодно, только не хреновым Трэвисом. Вы из тех, кто смотрел на меня свысока всю мою жизнь».
«Я никогда не смотрела на тебя свысока», сказала я резко, сотрясаясь от неудовлетворённости и желания. «Если бы ты знал хоть что-то обо мне, то никогда бы так не подумал».
«Так в чём проблема?», зарычал он. «Твой бывший муж? Ты всё ещё испытываешь чувства к нему?»
«Нет», мои руки теребили складки его лацкана, вцепившись пальцами в гладкую ткань.
«Скажи, что ты не хочешь меня. Скажи мне, и я оставлю тебя к дьяволу одну».
«Я не хороша в этом», взорвалась я. «Боже мой, разве это не видно? Ник – единственный, с кем я когда-либо спала. Я не могу быть легкомысленной в этом».
Я никогда не собиралась признавать это. Но я была беспомощна, сломлена, открыта, испытывала страх, что не смогу вынести, чтобы мне причинили боль, как собирался это сделать Харди. Секс, боль и страх – всё смешалось в моей голове.
Харди замер. За один стремительный миг всё изменилось. Он вынудил меня поднять лицо вверх, обхватив рукой мой затылок. Его глаза были голубыми даже в темноте, когда он смотрел на меня. Медленно его хватка стала более нежной, превратившись в защищающую, его свободная рука поглаживала мою покрытую гусиной кожей верхнюю часть руки. Я поняла, что он был потрясён. Ему не приходило в голову, что я могла быть слишком неопытной, чтобы знать, как играть в эти игры.
66 
