2 
— Я присылала открытки.
— Они были совершенно не искренние. В открытке к последнему Дню Матери не было ни слова обо всем том, что я делала для вас, когда вы росли. О счастливых временах.
Я прижала руку ко лбу в надежде, что мой мозг не разлетится на кусочки.
— Мама, Тара с тобой?
— Я звонила бы тебе, если бы она была здесь? Она… — моя мама была прервана громким младенческим воплем. — Слышишь, с чем я имею дело? Она оставила его здесь, Элла! Она ушла! И, что, собственно говоря, я должна делать?
— Она сказала, когда вернется?
— Нет.
— Она была без парня? Она сказала, кто отец ребенка?
— Я думаю, она сама не знает. Она разрушила свою жизнь, Элла. Ни один мужчина не захочет ее после этого.
— Может, ты удивишься, но многие незамужние женщины имеют детей в наше время, — сказала я.
— Это же такое клеймо! Ты знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы уберечь от него тебя и Тару?
— После твоего последнего мужа, я думаю, мы предпочли бы иметь клеймо, — отозвалась я.
Ее тон стал ледяным.
— Роджер был хорошим человеком. Наш брак мог продлиться дольше, если бы вы приложили усилия, чтобы мы были вместе. В этом нет моей вины, что мои собственные дети изгнали его. Он вас, девочек, любил, но вы не дали ему ни малейшего шанса.
Я закатила глаза.
— Роджер любил нас слишком сильно, мама.
— Что ты имеешь в виду?
— Нам приходилось спать со стулом в дверной ручке, чтобы держать его подальше от нашей спальни. И я не думаю, что у него на уме было поправить нам одеяла.
— Это все только плод воображения. Никто не поверит в то, что ты говоришь, Элла.
— Тара мне верит.
— Она ничего не помнит о Роджере, — торжествующе заявила мне мама. — Вообще ничего.
— Ты считаешь, что это нормально, мама? Огромные временные промежутки детства, которые полностью исчезли? Разве ты не думаешь, что она должна хоть что-то помнить о Роджере?
— Я считаю, это из-за того, что она употребляет наркотики или алкоголь. Это из-за наследственности вашего отца.
— Это также признак детской психологической травмы или насилия. Мама. Ты уверена, что Тара просто не ушла в магазин за чем-то?
— Я уверена. Она оставила прощальную записку.
— Ты пробовала позвонить ей на сотовый?
— Естественно, я звонила! Она не отвечает, — моя мама почти задыхалась от негодования. — Я потратила лучшие годы своей жизни, заботясь о вас. Я не собираюсь повторять это снова. Я слишком молода, чтобы иметь внуков. И я не хочу, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Приедь и забери его, прежде чем кто-нибудь увидит, Элла! Сделай что-нибудь с этим ребенком, или я отдам его Социальной Службе.
Я побледнела, потому что услышала в ее голосе истеричность и знала, что это была не пустая угроза.
— Ничего не предпринимай, — сказала я. — Не отдавай никому ребенка. Я буду через несколько часов.
— Мне придется сегодня отменить свидание, — мрачно констатировала она.
— Мне очень жаль, мама. Я приеду. Прямо сейчас выезжаю. Продержись еще немного. Подожди, хорошо?
Телефон отключился.
Я беспокойно задрожала, когда моей шеи коснулся порыв свежего воздуха из кондиционера. Ребенок, подумала я несчастно. Ребенок Тары.
Я поплелась на кухню.
— До этого момента, я думала, что худшее, что может сегодня вечером со мной случиться — это необходимость есть твою стряпню.
Дэйн снял неглубокую сковороду с горелки. Затем налил ярко-оранжевую жидкость в стакан для мартини. Повернувшись, он вручил его мне. Его зеленые глаза смотрели на меня с дружеской симпатией.
— Выпей это.
Я сделала глоток сладкого густого напитка и скривилась.
— Спасибо. Я так и подумала, что сейчас мне просто необходим хороший свежевыжатый морковный сок. — Я отложила стакан. — Но мне нужно успокоиться. Сегодня вечером я должна уехать.
Когда я увидела, как сочувственно смотрит на меня Дэйн, его спокойствие и здравомыслие дали мне возможность почувствовать себя защищенной, как будто завернутой в мягкое одеяло. Он был симпатичным белокурым худощавым слегка отрешенным, будто не от мира сего. Большую часть времени Дэйн носил свободную одежду из хлопка и сандалии, имея вид человека, который в любую минуту готов отправиться в тропики. Если бы вы попросили, чтобы Дэйн описал, как он предпочитает провести отпуск, он бы ответил, что это был бы поход сёрвайвелистов — участников борьбы за выживание в экстремальных ситуациях — через непроходимые джунгли, с одной лишь канистрой воды и карманным ножом.
2 
