Глава четвертая

Спустя четыре месяца питерская история повторилась в Самаре. Там сгорел склад бытовой химии и моющих средств, застрахованный «Каменным мостом». Дело с получением компенсаций, как обычно, затягивалось, и погорелец, фирма «Элегант», подала заявление в местный арбитраж. После переговоров «Элегант» пошел на мировую, согласившись получить миллион долларов, вместо полутора миллионов, положенных по страховке. Обналичив деньги, владелец «Элеганта» скрылся, а прокуратура возбудила уголовное дело по факту мошенничества. Моющие средства и бытовая химия, сгоревшие на пожаре, принадлежали крупному московскому оптовику и были получены на реализацию под залог фальшивого векселя Сбербанка на сумму в два миллиона долларов. Как и в питерском случае, «Элегант» зарегистрировали по подложному паспорту, украденному на местной толкучке у одного из покупателей. Ниточка, ведущая к организаторам аферы, снова оборвалась.

И вот аферист Витя Барбер нашелся сам, сознался в содеянном. Прислал нарочного. Именно он организовал питерское и самарское дело, зарегистрировал фирмы по подложным документам, оформил страховку, устроил поджог складов и, сорвав банк, скрылся. Витя Барбер второй год пыхтел на зоне под Иркутском. И чалиться ему еще долгих девять лет, но досиживать срок не хочется. Барбер жаловался на здоровье, на плохой климат и обещал вернуть все два миллиона долларов, если ему помогут бежать из колонии. Предложение, если разобраться, совершенно дикое, несуразное. И, главное, преступное. Но заманчивое…

«Почему он обратился к нам, к пострадавшей стороне? – спросил Мальгин. – Он не боится, что его письмо мы отнесем в милицию?» «Свяжетесь с милицией, не увидите денег, – усмехнулся Кривой. – Барбер мотает срок за двойное убийство. Если этапируют в Питер и в Самару, и там повторно осудят за мошенничество, к его сроку не прибавят ни одного дня. Таков закон. Поэтому, отправляя письмо, он ничем не рисковал. К вам обратился, потому что знает: за два лимона вы в лепешку расшибетесь, но с кичи его вытащите. И еще… Кроме вас Барберу некому это сделать. Из меня плохой помощник. А других друзей на воле у Вити не осталось. Все, кого он привлекал к своим делам, сегодня уже не пляшут. Кто сидит, кого грохнули».

«Почему он избрал своей целью именно питерский и самарский филиалы? Почему не действовал в Москве? Почему цель аферистов именно „Каменный мост“, мало ли других страховых компаний?» – высыпал вопросы Мальгин. «На местах, в Самаре и Питере, служба собственной безопасности мышей не ловит, – надул щеки Елисеев младший. – В Москве Барберу ничего не светило. Мы бы его тут… А „Каменный город“ – солидная контора, на наших счетах в лучшие времена лежали реальные деньги. И теперь наши бабки плывут обратно, к нам в руки». «Что ты хочешь сказать? – не сразу понял Мальгин. – Что мы согласимся?» «Решение уже принято, – Елисеев младший рубанул ребром ладони воздух. – Мы вытащим Барбера с зоны и получим обратно два миллиона. „Каменный мост“ задыхается без налички. А эти бабки – наш шанс подняться».

Старший брат показал пальцем на Кривого и добавил: «Он не требует процента. Просит выдать ему пятьдесят штук за посреднические услуги». «Пятьдесят штук за то, что перекинул маляву с зоны? – удивился Мальгин. – Ну и расценки». «Не только за письмо, – Елисеев, не любивший долгих объяснений, поморщился. – Он выведет нас на людей, без которых мы не сможем ничего сделать. Кроме того, расчет – по окончании дела. Когда деньги вернутся к нам, он получит свой полтинник. Это мое решение».

Спорить не имело смысла, но Мальгин еще мог отказаться. Мог встать и закрыть за собой дверь. Мог написать заявление об уходе с работы. Но он никуда не ушел, он остался сидеть в прокуренной спецкомнате. Почему он остался? Мальгин не мог внятно ответить на этот вопрос до сих пор.

  20