Последние отзывы

  82  

– Зубровка – это хорошо, но лучше я посплю, – Мальгин вспомнил прошедшую беспокойную ночь и сладко зевнул.

***

На работу Максим Елисеев прибыл, вопреки многолетней привычке, с опозданием в черстветь часа. Возможно, он встал ни с той ноги, возможно, напряжение последних дней достигло какой-то критической точки, но Елисеева раздражало все: оперативники, ночевавшие в его квартире, предметы обстановки, кислый творог, который он проглотил за завтраком, голубь, севший на подоконник… Сегодня Елисеев не стал вызывать персональную машину, потому что не хотелось видеть круглую лоснящуюся от самодовольства физиономию водителя Васи. Этот хрен вечно суется с тупыми вопросами, хочет знать, что и как, быть в курсе всех интриг и сплетен. Видимо, в душе он считает, что Елисеев ему ровня, чуть ли не близкий друг, поэтому обязан ежедневно докладываться о том, что происходит за стенами страховой фирмы. Давно пора гнать этого малого в шею, но последнее время у Елисеева столько важных забот, что о таких мелочах, как смена водителя персональной машины, он невольно забываешь.

Поймав такси возле дома, он устроился на заднем сидении, кресло рядом с водителем занял оперативник Игорь. Елисеев хмуро глядел в окно, он надеялся, что сегодня, в понедельник, оперов сменят другие милиционеры, не такие наглые и сволочные, как эти. Но надежды не сбылись. Ни свет, ни заря Николай Рыбаков потребовал у Елисеева ключи от входной двери офиса и от его кабинета, выпил чашку кофе и уехал.

Едва машина тронулась с места, Игорь обернулся назад.

– У меня такое предчувствие, что сегодня наш клиент обязательно позвонит, – сказал он. – Ну, интуиция или что-то вроде этого. А дальше все будет зависеть от тебя. Если снова станешь мучительно подбирать слова и блеять, как козел на выпасе, считай, нам хана. Дело провалено, и ты обосрался. А если вспомнишь то, чему я тебя учил, не облажаешься, все будет тип-топ. Мы его прихлопнем.

Минуту Елисеев, до боли сжав зубы, чувствуя тяжелые и частые удары сердца, слушал опера. И наконец взорвался ответной тирадой:

– Слушайте, Игорь, почему вы мне все время «тыкаете»? И на каком основании разговариваете со мной, как трамвайный хам? Такую манеру общения вы усвоили в привокзальной пивной или этому вас на службе учат? Я значительно старше вас и требую, чтобы…

– Заткнись, – рявкнул Игорь. – У жены требуй.

– Не заткнусь, – прокричал в ответ Елисеев, наливаясь краской. – И при чем тут моя жена? Водитель, остановите машину. Я никуда не поеду. Пропадите вы пропадом.

– Езжайте дальше, – Игорь похлопал водителя по спине и развернул перед ним красную книжечку. – Милиция.

Елисеев закрыл глаза и откинулся на спинку сидения. Игорь, которому невозможно было испортить настроение, стал болтать на отвлеченные темы с таксистом. В центре машина попала в пробку, долго выезжала из нее какими-то переулками и проходными дворами.

Елисеев вошел в свой кабинет, словно в тюремную камеру. Оказывается, здесь уже колдовал над телефонами какой-то новый технарь, усатый пожилой дядька с грустными глазами. Он, беспорядочно свалил с письменного стола на подоконники все деловые бумаги, чернильный прибор и канцелярские мелочи. Вклинился в телефонную линию, установил и подключил прослушивающую аппаратуру. Второй опер, Николай Борисович Рыбаков, восседал в кресле хозяина кабинета, как на троне, и давал ценные указания.

– Елисеев, садись вот на этот стул. Не стесняйся, здесь все свои, двигайся поближе. Вот так…

Первый звонок раздался через две минуты. Беспокоил один бизнесмен, заключивший год назад договор страхования на случай пожара, и теперь надумавший выговорить себе новые, более выгодные условия. Елисеев разговаривал минут пять, едва положил трубку, раздался новый звонок. На этот раз на проводе была Катя, любовница Максима Павловича.

– В выходные я не стала звонить, потому что боялась нарваться на твою грымзу, – сказала Катя. – Наверное, она безвылазно торчала дома?

– Да, торчала дома, – механически повторил Елисеев.

– И ты был дома?

– Был. То есть… Ну, да, был дома. С делами разбирался.

Он наблюдал, как опера надели наушники и стали, переглядываясь и перемигиваясь, внимательно слушать его личный разговор.

– Номер абонента, адрес квартиры определены, – шепотом сказал технарь из ГУВД. – По этому адресу проживает Екатерина Николаевна Пименова.

– Я вчера заезжала на квартиру, которую мышонок снимает для наших встреч, – сказала Катя. – Там был посторонний человек. Кровать заправлена не так, как я ее заправляю. Форточки нараспашку. В мусорном ведре корки хлеба, пустые банки из-под рыбных консервов. Я сначала испугалась.

  82