очень нудно 
57 
– М-да, что делать? И как жить дальше? – задал Кот вслух самому себе вечные вопросы.
На них не нашли ответа великие философские умы, и ему нечего голову ломать, это не для его мозгов, заржавевших на зоне. Пожалуй, не стоит продолжать поиски Дашки, надо просто найти ее дядьку. Тот на психопата не похож, он наверняка не станет резать чужие шины, писать на стекле оскорбительные надписи или пускать в лицо ни в чем не повинного человека струю ядовитого газа.
Шубина отыскать будет не так уж сложно, адрес где-то завалялся. Итак, надо передать Дашке через дядьку письмо и фото, а на словах, – что она последняя дура, и намылить лыжи в обратный путь. Повеселиться в Москве, пока не кончится наличка, а там видно будет.
Заварив щепотку чая в большой алюминиевой кружке, он открыл банку рыбных консервов, отломил сухую горбушку от батона, но тут запиликал его мобильник. Кот мгновенно узнал голос Ирины Будариной и в первую секунду пожалел, что после той памятной ночи любви зачем-то оставил ей свой номер телефона. Правда, попросил не записывать его, а запомнить наизусть. Бударина хорошая женщина, фигуристая и на лицо симпатичная, но она не героиня романа Кота, они слишком разные люди, чтобы их жизни каким-то причудливым образом переплелись и соединились. Впрочем, это определение не подходит: разные люди. Все люди разные.
Но большой любви, о которой он мечтал на зоне долгими холодными ночами, между ним и Будариной точно не завяжется, а если и завяжется что-то, похожее на взаимную симпатию, то романчик окажется недолгим. Его перелистаешь, как скучную книжку, и выбросишь в корзину для бумаг. И плотская связь не принесет любовникам ничего кроме взаимных разочарований. Трудно объяснить, почему так, но Кот в глубине души был уверен в этом. Может быть, он ошибался. Может быть...
Голос у нее был такой приятный, глубокий. Этот голос волновал Кота. Бударина балаболила быстро, то ли хотела сэкономить немного денег, то ли волновалась. Но постепенно, справившись с собой, начала говорить в своей всегдашней неторопливой манере.
– Очень важно, чтобы об этом разговоре никто не узнал, – сказала Ирина Степановна.
– Если ты звонишь по мобильнику – разговор прослушать невозможно. Сигнал передается с аппарата на аппарат в закодированным виде. Его нельзя просто так выловить из эфира и записать на магнитофон. Со стационарным телефоном – вопрос другой. Знаешь... Хорошо, что ты позвонила. Рад снова тебя слышать. Честно.
– Правда? – Кажется, Ирина искренне обрадовалась этому проходному необязательному комплименту. – Я уезжала в Москву на пару дней, вчера вернулась. Надо было оформить в городе кое-какие документы на покупку недвижимости за границей. Знаешь, такой симпатичный особнячок на берегу синего моря. Это на Кипре. Край вечного лета. И вид на жительство дают автоматически. Так что, можно сказать, я наполовину иностранка.
– Чугур оставил большое наследство?
– Ты сам знаешь, что у него была за работа, – ответила Бударина. – Большое корыто для множества свиней. А он первый. Хлебное место. Это тебе не булками в сельском магазине торговать. Надеюсь, ты не забыл ту ночь?
– Помню, – ответил Кот. – Конечно же, помню...
– Времени у нас немного было, но мы с тобой так откровенно, так хорошо обо всем поговорили. Может, женщина не должна первой затевать такой разговор. Вешаться на шею мужчине это как-то... Ну, ты все понимаешь. Но не знаю, доведется ли с тобой поговорить еще раз. Поэтому я все скажу, как есть. Знаешь, мужчины у меня были, но никто так не лег на сердце, как ты. Я не умею говорить красиво, никогда в больших городах не жила. Родилась в деревне. Училась в техникуме в маленьком городишке. Продавщицей работала, доросла до заведующей сельским магазином. Замуж сдуру выскочила. По молодости казалось, что скоро стану старой и никому не нужной. Все торопилась куда-то. Но ничего хорошего из моего замужества не вышло. Потом Чугур появился... Ладно, не для телефона все это.
– Ты говори, говори... Время у меня есть.
– Давай я лучше о главном скажу. Я купила этот дом и уезжаю отсюда. Наверное, навсегда уезжаю, потому что тут меня ничто не держит. И никто не ждет. Ни любимого человека, ни детей. Ничего не нажила, кроме денег, да и те не мои. И я подумала... Тебе сейчас, наверное, несладко приходится. Живешь под чужим именем, по чужому паспорту. Прячешься, как загнанный зверь, и никогда не узнаешь, какой день для тебя – последний на свободе.
57 
