Лёгкий, ненавязчивый романчик 
37 
– Куда это вы собираетесь?
– По делам.
Ночь откровений кончилась. А утром хмурый, погруженный в самые мрачные мысли Каширин не был расположен к долгому разговору. Натянув брюки, он встал перед зеркалом, проверяя, ровной ли получилась складка.
– Значит, решили ехать к ним? – Рогожкин разлил вино по стаканам. – Ну-ну. Езжайте.
Каширин отказался от вина, взял в руки телефонный аппарат, набрал номер тестя. Голос Сергея Ивановича звучал почти спокойно, без истерического надрыва.
– Да, Женя, – сказал тесть. – Видишь, какое горе.
– Я скоро приеду, – ответил Каширин.
Собеседники не слушали друг друга.
– Я только что получил свидетельство о смерти. Скоро придет агент из похоронного бюро. Женщины тут, соседки… Помогают…
– Поговорим при встрече, – сказал Каширин. – Наверное, понадобятся деньги. Я постараюсь что-нибудь достать.
– Хорошо, – тесть всхлипнул и положил трубку.
Каширин поставил аппарат на прежнее место, надел пиджак. Он шагнул к двери, но Рогожкин встал на его дороге.
– Подождите, сядьте на минуту, – сказал он. – Скорее всего, это не несчастный случай. Вашу жену убили. Подумайте, с какой целью? Минуту подумайте спокойно.
Каширин остановился, но садиться не стал.
– Я сейчас не в том состоянии, чтобы думать. Тем более спокойно.
– А вы все-таки попробуйте. Хорошо, я подумаю за вас. Вслух. Вашу Марину убили для того, чтобы обнаружить ваше присутствие. Вот единственная цель. Вашим врагам нужно, чтобы вы пришли к родителям Марины. Или нарисовались на похоронах. Им нужны вы, а не Марина. Когда вы явитесь на похороны или придете к тестю, вас прихлопнут. С той или с другой стороны. Менты или бандиты.
– А если бы у тебя убили близкого человека, мать убили, – Каширин осекся. – Ты что, не пошел бы на ее похороны?
– Однозначно – не пошел. Покойнику не поможешь. А вы идите, если мечтаете умереть в муках. Вас с крыши не сбросят. А повесят на цепи вниз головой. И какой-нибудь подонок бильярдным кием станет стучать по вашему животу. Пока кишки изо рта не полезут. Вы этого хотите?
Каширин сел на стул.
– А ты что предлагаешь?
– Предлагаю – уехать из города. В гостинице вас рано или поздно найдут. Вы не в ладах с законом, не в ладах с бандитами.
– Я не в ладах с самим собой.
– Тем более надо уехать. Один знакомый предложил мне работу: перегнать пару грузовиков. По территории все России и дальше. Через Казахстан. Сперва я думал отказаться. Но теперь соглашусь. Потому что у меня появился напарник – вы. И работа ничем не хуже других, обещают очень хорошо заплатить. Вы справитесь с грузовиком?
– В армии я служил в автомобильном батальоне. Давно это было. Но руки все помнят.
– Права и паспорт при себе?
– Права при себе. Паспорт только заграничный. Гражданский бандиты отобрали. А когда нужно выезжать?
– Скоро. Так вы согласны?
Каширин поскреб затылок.
– Почему бы и нет? Наверно, ты прав. Мне нужно уехать.
– По рукам, – обрадовался Рогожкин. – Ночью вы рассказывали, что те бандиты, которые вас прижали, Литвиненко и его хозяин Ступин… Что они владеют какими-то заведениями в Москве. Кабаки, еще что-то. Я хочу знать, где их центральный офис, где сидит этот Ступин.
– Зачем тебе это?
– Перед отъездом передам ему привет от вас.
* * *
Два месяца назад рецидивист Василий Сергеевич Величко покинул места лишения свободы и нашел временный приют в Москве под крышей старой знакомой. Последний раз Величко отсидел совершенно пустяковый срок, четыре года. По совершенно пустяковому делу, на котором не наварил ни копейки и засыпался, как мальчишка. Вспомнить стыдно.
Не успел Величко опьянеть от воздуха свободы, как наклюнулась парочка верных дел. Однако возвращаться в сырой холод мордовских лагерей почему-то не хотелось именно теперь. Василий Сергеевич решил поставить крест на воровском законе и попробовать жизнь законопослушного гражданина. Ведь существуют же на свете люди, которые ведут добропорядочную жизнь и временами даже не бедствуют. А с пользой и удовольствием проводят время. Можно попробовать.
Три дня Величко натирал ноги, предлагая работодателем свою не сломленную лагерями физическую силу, плюс несколько рабочих профессий, соглашался на любую оплату. На четвертый день пожилая женщина, торчавшая во дворе в любую непогодь, остановила Величко и сделала ему неожиданное предложение.
– Тут у нас за тем вот домом открылся комитет…
37 
