192 
А вот с доступом на третий этаж все оказалось в полном порядке. Даже чересчур – дверь не то что не заперта, но и гостеприимно распахнута. На лестницу выбегал неровный свет горевших внутри то ли свечей, то ли лампад, ощутимо тянуло каким-то неприятным, затхлым запашком. Подниматься на последний пролет не хотелось совершенно.
– Ну и чего делать будем? – прошептал прижавшийся спиной к стене Ветрицкий.
Ничего не ответив, я одним махом преодолел последние ступеньки и заскочил в просторную комнату, на полу которой были расставлены самодельные лампады – обыкновенные плошки с закрепленными проволокой ватными фитилями. Окна закрывали легкие занавески, а на двух сдвинутых каталках вперемешку валялись хирургические инструменты.
В одном из укрытых густыми тенями углов мне почудилось движение и, качнувшись вбок, я нажал на спусковой крючок пистолета-пулемета. А в ответ тишина. И на случайно перекосившийся патрон грешить не стоило: остановившийся в дверях Ветрицкий точно так же не смог сделать ни одного выстрела. Вот тут я и сообразил, откуда взялась эта странная ломота в зубах – какой-то очень сильный заклинатель накрыл все здание клиники сложным заклинанием, блокировавшим действие огнестрельного оружия. Мне б раньше сообразить…
– Какими судьбами? – вышел на свет из темного закутка наряженный в длинный черный балахон наш старый знакомец – Сергей Михайлович Ялтин и небрежно отопнул в сторону брошенную ему под ноги Николаем лимонку. Ребристая граната выкатилась в дверь и заскакала по ступенькам.
– Так, мимо проходили, – оценив мощь магической энергии, залитой в выточенные из темно-красных самоцветов пуговицы, я положил бесполезный пистолет-пулемет на одну из каталок. Шансов, что старичок выдохнется и будет вынужден снять свои гадкие защитные чары, прямо-таки скажем, – немного. – Решили проведать.
– Это вы? – только тут узнал колдуна Ветрицкий.
– Рассчитывали встретить здесь кого-то другого? – широко улыбнулся Ялтин, и бледная кожа туго обтянула его худое лицо. – Не стесняйтесь, проходите.
Выбора, впрочем, у нас и не было – тяжелая дверь, повинуясь жесту заклинателя, уже захлопнулась за спиной у Николая.
– Может, в другой раз? – засомневался я, чувствуя неимоверное желание схватить с тележки первый попавшийся скальпель и воткнуть его в глотку старику. Или произвести трепанацию черепа. Или…
– Боюсь, подходящий момент может больше не подвернуться, – покачал головой колдун, и мигавшие в лампадах огоньки в один момент выросли чуть ли не втрое.
И вот тут мне пришлось с ним согласиться: да, другого такого случая уже точно не будет. С такими увлечениями в Форте вообще долго не живут. Опять-таки, свидетели подобных развлечений подчас живут еще меньше.
Лампады стояли на полу не просто так – на самом деле между ними были проведены плохо различимые в темноте линии колдовских схем. И проведены, думаю, вовсе не красной краской, а куда более доступным в свете происходивших в гетто событий материалом – кровью.
В середине нескольких пересекавшихся пентаграмм Ялтин сложил пирамиду из отрубленных человеческих голов, а у дальней стены съежился закованный в кандалы урод, кожа которого была покрыта каплями крови. Не думаю, впрочем, что его пытали – рядом, поверх заношенной одежды, валялись грязные бинты.
– Ах ты!… – Бросившегося на колдуна Ветрицкого враз сшибло с ног болевое заклинание, отголоски которого легко пронзили выставленные мной магические щиты. Морщась от крайне неприятных ощущений, я медленно выставил вперед руки с раскрытыми ладонями и постарался не делать резких движений.
Нет, раз пошла такая пьянка – мне с Ялтиным в открытую не справиться. Странная какая-то у него магия. Липкая. Будто тьма с головой захлестывает – и ни вздохнуть, ни пошевелиться. Меня только-только краешком зацепило, и то чуть дураком не сделался. Надеюсь, у Коли чувствительность к этому делу не столь высокая.
– Я ведь предупреждал нашего золотого мальчика, чтобы он не лез не в свои дела. – Колдун отошел к окну, будто ничего не произошло. В мерцавшем свете лампад черный балахон, казалось, жил своей жизнью, прятавшиеся меж просторных складок тени напоминали сложенные до поры до времени крылья темного ангела. – Боюсь, теперь не получится оставить такое неуважение без внимания.
– Не понимаю, о чем вы. – Я легонько пнул Ветрицкого, чтобы тот перестал стонать. Не хватало еще этого психопата из себя вывести.
192 
