очень нудно 
113 
В общей сложности весьма приличный капитал. Конечно, он мог быть куда больше, если бы не тот досадный просчет с продажей особняка. Именно досадный просчет, а не катастрофа, успокоил себя Денисов. Действовать следовало иначе, главное, не связываться с Сычевым. Но задним умом все умны, а с Сычевым они квиты. Эту свинью закопали на кладбище, где в прежние времена не хоронили никого рангом ниже академика. С помпой, оркестром и торжественными речами.
На похороны явились не только коммерсанты, но даже и деятели искусства, которым, как выяснилось на кладбище, Сычев чем-то помогал. Смешно, дешевый фарс. Если судить по выступлениям возле могилы, впору хоть национальный траур объявлять только из-за того, что пристрелили Сычева. В день похорон Денисов пришел на то самое кладбище, в темном строгом костюме, с цветами, он постоял вдалеке от процессии. Неосмотрительный, на первый взгляд, даже рискованный шаг, но Денисов не мог выкинуть из жизни эту минуту торжества.
Он постоял в нескольких десятках метров от этой процессии, похожей на демонстрацию, и возложил свой букет к подножью бюста некого Цибина, усопшего, судя по надписи на цоколе ещё в ту пору, когда Денисов посещал ясли. С этой позиции было хорошо видно все, что происходило у могилы Сычева. Долго с грустным лицом он слушал всю эту говорильню и разглядывал профиль Цибина, лысого и востроносого. Бюст, выполненный из черного гранита, позволял предположить, что Цибин имел некоторое отношение к негроидной расе. Постояв приличествующее время возле памятника незнакомому человеку, Денисов, всем своим видом изображая, что боль утраты ещё жива в его сердце, удалился и, попетляв по городу, пообедал в прокуренной забегаловке.
Там среди множества людей он вдруг почувствовал себя таким одиноким, будто оказался на Луне. На следующий день он прочитал в газете, что милиция связывает смерть Сычева с его коммерческой деятельностью и изучает сразу несколько версий его гибели. Значит, нет ни одной версии, решил Денисов. Об убитом чиновнике и телохранителе газета упомянула лишь двумя короткими фразами. С ними все ясно, им просто не повезло, смертельно не повезло. Такое случается сплошь и рядом.
Денисов раскрыл сигаретную пачку и потянулся в нагрудный карман рубашки за зажигалкой, увидев, что пачка почти пуста, решил пока не закуривать. Ничего не оставалось, как наблюдать за пацанами, гонявшими банку в пустом дворе. Он вспомнил Ирину, и на душе сделалось тоскливо. Три дня назад Денисов разговаривал с ней по телефону.
«Сергей, почему тебя до сих пор нет в Москве? – в голосе Ирины прорвались высокие ноты. – Мы же волнуемся». При слове «мы» Денисов представил себе Ирину в окружении будущей тещи, тестя Станислава Николаевича. Почему-то подумалось, что вот Станислав Николаевич в жизни, похоже, вообще ни о чем не волнуется. «Я тоже за вас беспокоюсь, – сказал Денисов. – Всегда беспокоюсь, когда нахожусь далеко», – Денисов звонил с Центрального телеграфа, из отдельной кабинки. Он находился в сорока минутах езды от Ирины.
«Так когда же ты вернешься? – в голосе Ирины слышалось неподдельное волнение. – Я чуть с ума не сошла. Звонила твоя тетя, её приглашали в милицию для опознания каких-то человеческих останков. Будто бы твою машину нашли сгоревшей за городом. Так ей сказали, а в машине этот труп. В общем, всего по телефону не расскажешь». «Тут какая-то ошибка, – сказал Денисов, моя машина на платной стоянке в аэропорту, но если потребуется, – он улыбнулся, – если потребуется, вышлю денег на собственные похороны». Денисов тут же пожалел о своей шутке. Он собирался сказать совсем другие слова, он собирался сказать о своей любви, а не отпускать мрачные остроты. «Я не могу долго разговаривать, – сказал он. – Послушай, всего этого сейчас не объяснишь, но я не могу скоро вернуться в Москву. И звонить часто тоже не могу. У меня неприятности, но все это временно. Они скоро кончатся». «Я понимаю», – ответила Ирина. Ясно, что она ничего не понимала. «Я больше не могу говорить, – сказал Денисов. – Ответь мне на один вопрос. Ты готова вылететь ко мне за границу? Там мы поженимся». Ирина на минуту замолчала.
«Скажи, ты совершил преступление?» – спросила она после паузы. «Нет, просто у меня неприятности, – Денисов начинал психовать, но голос его оставался ровным. – Ты вылетишь ко мне?» «Я не думала об этом», – Ирина готова была заплакать. «А ты подумай, – сказал Денисов. – Я ещё позвоню, через несколько дней, а ты подумай». Черт, она никак не может избавиться от своей канцелярской застенчивости.
113 
