90 
Они не говорили о том, что с ними будет дальше. Максим, конечно же, был уверен: Глаша вернется к нему. Ведь постриг она еще не приняла! Но Петрусенко, поглядывая на женщину, понимал: она в смятении. Да, счастлива и не скрывает этого, но в глазах уже живет тревожное раздумье… И все же, главное – они нашли друг друга! Разберутся…
Коляска ехала к «Замку».
– Скажите, Глафира, – спросил Викентий Павлович, – у мадемуазель Элен есть родимое пятно ниже левого плеча?
– Да, есть. Такое же, как и у князя Всеволода. Откуда вы знаете об этом?
– Я многое знаю. Но все же не столько, сколько вы. Расскажите мне обо всем – заполните пробелы в этой истории.
Глядя на дорогу, он внимательно слушал. Больше всего поразил его Василий Николаевич Лобанов, который не только удочерил девочку, но и по самым мелким фактам установил истину, определил виновных, нашел Глафиру Рубцову… Он, Петрусенко, оказывается, повторял путь расследования, пройденный этим неординарным человеком! Только отправные точки у них были разные: Лобанов отталкивался от факта подмены младенцев, а он – от вероятности покушения на маленького князя…
Во дворе «Замка» было непривычно многолюдно. Слуги, какие-то мужики, полицейские. Как только двуколка въехала, к Петрусенко сразу подбежал пристав.
– Господин следователь, тело убитого я приказал увезти в город, на обследование.
– Увезли?
– Да, хотя госпожа Коробова не давала разрешения. Но здесь – явное убийство, потому мы вправе делать все по закону.
– Отлично! Что вы выяснили?
– Господин Коробов, как сказала его жена и их служанка, должен был приехать сюда, в имение, сегодня утром. По всей видимости, он решил приехать раньше и был в Серпухове уже вечером. Там на вокзале он нанял извозчика и выехал в имение. Мы нашли извозчика: он сейчас в селении Игумново, чинит коляску.
– Вот как? Коляска, если я правильно понял, сломалась, не доехав до места?
– Точно так. Они как раз проезжали Игумново, когда обломилась задняя ось. Барину предлагали остаться переночевать в селе, уже начиналась гроза. Но он отказался, сказал, что имение совсем рядом, он легко доберется. – Пристав пожал плечами. – Крестьяне говорят – пошел как раз вдоль реки, значит, и вышел к этой самой башне.
– «Рыцарская башня» – так ее здесь называют. Роковое место!
– Для этого господина так и оказалось. Он, вероятно, решил там укрыться от грозы. И получил две раны – в левое плечо и ниже, почти что в сердце.
– Ясно… Что еще?
– Да чертовщина какая-то! Призраки…
– А где госпожа Коробова?
– Ушла к себе в комнату и больше не выходила.
В это время на крыльце появился князь Всеволод, взмахнул руками и бегом помчался к ним.
– Госпожа монахиня!
Сестра Аглая протянула к нему руки, и он попал прямо к ней в объятия. Но почти сразу обернулся к Петрусенко.
– Викентий Павлович, здравствуйте! Саша с вами не приехал? Ах, как жаль! А то ведь мы завтра уезжаем. Я так не хочу!.. Что же, я с ним и не попрощаюсь?
– Вы увидитесь, – успокоил мальчика Викентий Павлович. – Вы, конечно, скоро уедете из «Замка», но еще не завтра.
Всеволод сразу ему поверил, обрадовался.
– Мне здесь так нравится! Дядю, конечно, жалко. Это его тот первый призрак убил – противный, холодный! Но зато как все интересно! Мне никогда так интересно не было, надо все Саше рассказать!
– Обязательно расскажешь, и он пожалеет, что не был с тобой… А сейчас, милый, я тебя попрошу – проводи Максима на кухню, дай указание кухарке покормить его.
Мальчик оглянулся на подошедшую гувернантку, потом протянул руку Максиму:
– Пойдем, отведу тебя.
Алена хотела пойти следом, но Петрусенко легонько придержал ее за руку:
– Не бойтесь, мадемуазель, с Максимом князь в полной безопасности.
Пристава он уже отпустил, и теперь они стояли втроем, в отдалении от других людей. Продолжая держать девушку за руку, Викентий Павлович сказал ласково:
– Вы сегодня утром хотели о чем-то рассказать мне, не так ли? Не ту ли тайну, которую я уже знаю?
Он обернулся к сестре Аглае.
– Да, Аленушка, – кивнула та. – Господин следователь все знает о тебе. О многом сумел узнать сам, кое о чем я рассказала. Думаю, пришла пора открыться тебе!
– Давайте, княжна, поднимемся к вам в комнату, там будет удобнее разговаривать.
Густые темные ресницы, до сих пор прикрывавшие глаза девушки, поднялись, она взглянула на Петрусенко прямо и открыто.
– Зовите меня Еленой… пока, – сказала она. – Но вы правы, я – княжна Берестова.
90 
