40 
— Простите… простите меня…
— Я никогда не встречал подобной дерзости! Вы вмешиваетесь в мои планы в моем собственном доме! Вы берете на себя смелость указывать мне, что я должен и чего не должен делать! Это уму непостижимо! Черт побери, что вы о себе вообразили?
Его голос, казалось, наполнил комнату.
Герцог словно нависал над Анитой в своей ярости. Вскрикнув от ужаса, она рванулась к выходу.
Добежав до двери, Анита оглянулась, и герцог увидел, как она побледнела.
Герцогиня уже засыпала, как вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвалась Анита.
— А, это ты, дорогая, — пробормотала герцогиня.
— Мэм, если позволите, мне нужно немедленно уехать, — сказала Анита.
Герцогиня была настолько поражена, что ей показалось, будто она ослышалась.
— Уехать? Куда?
— Куда угодно… домой, — ответила Анита. Герцогиня уже полностью проснулась и увидела, что Анита очень бледна, а взгляд ее застыл, хотя она и не плакала.
— Чем ты расстроена? — повторила герцогиня.
— Я не могу ничего объяснить, — покачала головой Анита. — Пожалуйста, ваша светлость, отпустите меня домой. У меня нет… денег, чтобы заплатить за проезд… Но если вы одолжите мне немного… я вам все верну.
— Конечно, — сказала герцогиня. — Но сегодня воскресенье, и поездов уже не будет. Если ты в самом деле хочешь уехать, придется подождать до завтрашнего утра.
— Мне лучше… уехать… сразу.
— Это абсолютно невозможно, — ответила герцогиня.
Анита всхлипнула, молча повернулась и вышла.
Герцогиня позвонила и вызвала горничную. Когда пожилая горничная, уже много лет служившая ей, вошла в комнату, герцогиня сказала:
— Мисс Анита чем-то расстроена, Элеонор. Постарайтесь выяснить, чем именно. Я очень беспокоюсь за нее.
— Сделаю все, что смогу, ваша светлость. Герцогиня снова откинулась на подушки. Элеонор рано или поздно узнавала обо всем, что происходило в доме. Теперь герцогине оставалось только подождать.
И в самом деле, не прошло и пятнадцати минут, как Элеонор вернулась в комнату. Герцогиня выжидательно посмотрела на нее.
— Судя по всему, ваша светлость, — начала горничная, — после обеда мисс Лэвенхэм отправилась в кабинет его светлости. Она пробыла там всего несколько минут, затем выбежала вон и поднялась по главной лестнице в комнату вашей светлости.
— Что же ее могло так огорчить? — спросила герцогиня.
— Не знаю, ваша светлость, но подозреваю, мисс Лэвенхэм сказала его светлости нечто такое, после чего он послал леди Миллисент записку, что не сможет взять ее на прогулку в три часа.
— Так значит, его светлость не на прогулке, — тихо сказала герцогиня, словно беседуя сама с собой.
— Нет, ваша светлость, — ответила Элеонор. — Если хотите знать мое мнение, леди Миллисент призналась мисс Аните, что не хочет выходить замуж за его светлость, потому что по уши влюблена в молодого человека, которого знает с детства.
— Так леди Миллисент любит другого? — пробормотала герцогиня.
— Да, ваша светлость. Камеристка ее милости рассказывала мне, как они удивились, получив ваше приглашение. Ведь леди Миллисент должна была выйти замуж за мистера Стивена.
— Я начиню понимать, почему леди Миллисент здесь не понравилось.
— Горничная ее милости говорила мне, что она прямо-таки рыдала — настолько не хотела ехать сюда.
— Вот оно что! — протянула герцогиня.
Ей больше не хотелось разговаривать, и Элеонор, попросив ее отдыхать и не волноваться, ушла.
— Нет смысла волноваться, — сказала горничная, — волнение только в гроб сведет, а вам, ваша светлость, до могилы еще далеко — вы так хорошо себя чувствуете с тех пор, как мы вернулись.
Тем не менее, когда она вышла, на лице герцогини отразилась тревога.
Она прикрыла глаза и начала молиться, чтобы ее дорогой сын был счастлив, как молилась каждое утро и каждый вечер.
Герцогиня знала: ее сын не влюблен. Как же объяснить ему, насколько прекрасна любовь и что это восхитительное чувство стоит того, чтобы его подождать?
И тут она услышала за дверью голос герцога и быстро взяла со столика, стоявшего рядом с шезлонгом, газету.
Когда сын вошел в комнату, она держала газету в руках.
— О, Керн! — воскликнула герцогиня, прежде чем он успел что-либо произнести. — Я так рада, что ты здесь! Пожалуйста, прочитай мне вчерашнюю речь премьер-министра. Она так плохо напечатана, что мне трудно различить буквы.
40 
