очень нудно 
92 
– И ещё будет доплата за срочность. Если мы управимся сегодня же, триста монет, считай, у тебя в кармане.
– Лады, – Сазонов расцвел в улыбке. – Я вам за полчаса десяток кандидатов подберу. Ждите здесь, а я побегу в архив. Итак, моя задача: борцы и штангисты. Середнячки или совсем нулевые. От тридцати двух до тридцати семи. Правильно?
– Точно. И расчет на месте.
Сазонов бросил на стол перед гостем целый ворох газет и журналов и убежал. Через дверь Локтев услышал эхо его удаляющихся шагов.
* * * *
Пресс– секретарь вернулся минут через сорок, сказал, что надышался пылью в архиве и для убедительности чихнул. Он отодвинул в сторону газеты и положил перед Локтевым стопку карточек личного учета спортсменов.
– Вот, как ты говорили. Штангисты и борцы, симпатичные на морду.
Локтев стал тасовать карточки личного учета, внимательно вглядываясь в фотографии бывших спортсменов. Не этот, не этот и не этот. Черт побери. Здесь нет ни одного Марата. Он поднял глаза на Сазонова.
– А нельзя мне с тобой сходить в архив? Сам бы посмотрел на ваших спортсменов, выбрал кого надо, без лишней мороки.
Сазонов печально покачал головой. Он сник, как нежный цветочек на ветру, испугался, что останется без обещанного вознаграждения в триста зеленых.
– Архивом заведует противная баба, настоящая вонючка. Я её сам боюсь. Тебе туда нельзя.
Он показал пальцем на карточки.
– Клевые парни. Почему эти не подходят?
– Этот и этот, – Локтев отложил в сторону две карточки. – Они не фотогеничны. Не тот типаж. У этого фамилию выговорить невозможно: Курдзюмтский. Ну, что это за фамилия? Короче, надо других кандидатов посмотреть. А вот у этого, вот написано, только шесть классов образования.
– Про образование ты ничего не говорил.
– Думал, это и так понятно, – парировал Локтев. – Шесть классов – это просто неандерталец. А наш герой он в какой-то степени интеллигент. Он время от времени читает газеты, вытирает зад не газетой, а туалетной бумагой, и пишет почти без ошибок. Таков социальный портрет нашего спортсмена. Таков его статус.
– Эти придурки спортсмены газет не читают, – проворчал Сазонов. – И чем они вытирают свои широкие задницы, мне не докладывают. Но лично я думаю, что вытирают пальцем.
Он собрал со стола карточки, выпил воды и исчез. Локтев выкурил подряд две сигареты и от нечего делать стал отгадывать кроссворд. Но кроссворд оказался слишком трудным. Тогда Локтев снял с бутербродов увядший сыр и съел его, запивая водой. Затем размял пальцами хлеб и слепил из мякиша фигурку лошади.
Он уже почти закончил ваять лошадиный хвост, когда Сазонов снова вырос на пороге кабинета, и потряс зажатой в руке стопкой новых учетных карточек. Он сел напротив Локтева, вытер сухой лоб платком, давая понять: ты, брат, меня совсем загонял.
Но Локтев уже не обращал внимания на выразительные жесты пресс-секретаря. Склонившись над столом, он разглядывал физиономии бывших спортсменов. Черт, опять мимо. Марата нет как нет. А может этот хмырь вовсе не штангист, даже не спортсмен в прошлом? Просто раздобревший качок с закрепощенными мышцами? Локтев отложил в сторону пару карточек.
– Эти условно подойдут, – сказал он. – Отвечают требованиям. А эти нет. Этот какой-то женоподобный, педерастическая внешность. И брови выщипанные. Наш журнал не для голубых, а для настоящих мужиков. Которые брови не выщипывают. И у которых волосы растут, где им положено расти. Этот вот совершенно лысый. Не надевать же на него курчавую накладку? У этого вместо носа какой-то наперсток. А у этого мне глаза не нравятся. Жуликоватые глаза. С таким один трамвай лучше не садиться.
Сазонов, терпение которого уже заканчивалось, чуть не застонал. Локтев переписал в блокнот адреса и телефоны кандидатов, якобы отобранных для серии очерков, вернул карточки пресс-секретарю. Сазонов недовольно выпятил нижнюю губу.
– Последний раз схожу, – сказал он. – Меня больше в архив не пустят. Да и кандидатов осталось – с гулькин хрен. Я уже выпотрошил весь архив.
– Третья попытка – самая удачная, – ободрил пресс-секретаря Локтев.
Сазонов появился, когда его гость закончил отгадывать тот самый трудный кроссворд, от которого недавно отступился. Локтев как воду глядел. Третья попытка действительно оказалась удачной. Он взял у Сазонова карточки и чуть не ахнул. С фотографии три на четыре на него глядел Марат Геннадьевич Кислюк. Собственной персоной. Что ж, собачий нюх и интуиция есть не только у профессионального сыщика Журавлева.
92 
