очень нудно 
39 
Финн Энгстрем, шкипер «Калли Сью», встал у руля, из рубки неслись приказы команде, состоявшей из китайцев:
– Прибавить ходу! Смотреть в оба, чтобы не поцеловаться с другими пароходами!
Ничто не выдавало его норвежского происхождения – проработав лет двадцать на Западе, он прекрасно освоил язык, а уж дело знал как никто другой, считался одним из лучших шкиперов на побережье. Финн еще что-то скомандовал матросам, и лопасти колес закрутились, вспенивая воду.
Пэдди, стоявший рядом с Джейком, вдруг распростер руки, вдохнул пропитанный дымом воздух и, задрав голову, радостно заорал:
– Вот класс! Оживляет, как глоток хорошего ирландского виски!
– Для мухи коровья лепешка тоже кажется раем, – проворчал Джейк.
Пэдди смутился и укоризненно глянул на хозяина, а тому было не до него – в этот момент баржа выполняла сложный маневр, чтобы выбраться из гавани в залив. Джесси села на мешки, Пэдди пристроился рядом с ней, а Джейк, чтобы отвлечься, пошел помогать матросу, который при помощи длинного багра отталкивал проходящие мимо лодки. Вскоре баржа закачалась на волнах залива, и Джейку стало совсем худо.
Меньше всего ему хотелось, чтобы Джесси увидела, как он мучается. Ругая себя последними словами за то, что дал себя уговорить, Джейк поплелся на нос корабля.
Глава 10
Джесси стояла на капитанском мостике и беседовала с Финном Энгстремом, с интересом разглядывая встречные корабли.
«Калли Сью» качалась на волнах, но Джесси этого не замечала, любуясь чудесным видом величественного моря и зеленых, холмистых берегов. Вот только Джейк, который должен был рассказывать ей о маршруте и о назначении грузов, вопреки ее ожиданиям засел где-то на носу. Наконец ей удалось разглядеть между ящиками и бочками его голубую клетчатую рубашку.
– Простите, капитан. – Джесси начинала злиться. – Мне нужно посмотреть, что там делает Джейк.
Энгстрем помог ей спуститься с мостика, объяснил, как безопаснее пройти по загруженной палубе, она кивнула и пошла туда, где скрылся Джейк. «Это ж надо! – подумала она. – Попросила его помочь мне разобраться с речными перевозками, а он так себя ведет! Спит, что ли? Тогда надо было оставаться дома!»
Она осторожно пробиралась на нос баржи. Из-за ящиков виднелась голова какого-то китайца в шляпе и спина сидевшего напротив него Джейка. Неожиданно Джесси услыхала, как Джейк застонал и ругнулся. Она замерла за большой бочкой и прислушалась.
– Вы плохо выглядите, мистер Джейк, – сказал ему китаец.
– Заткнись, китаеза! – буркнул тот. – А то выкину за борт!
Китаец покачал головой и нырнул за ящики, пробормотав:
– У Линг Линга много работы… Линг Линг пошел…
Еще не до конца понимая, что происходит, Джесси вышла из укрытия и увидела своего бледного, как смерть, компаньона, полулежавшего на палубе.
– О, Джейк! – воскликнула она, опустившись рядом с ним на колени. – У тебя морская болезнь, да?
– Какого черта ты тут делаешь? – рассердился он и резко сел. – Я же приказал тебе не ходить сюда! И вообще не бегать по палубе в туфлях на каблуках!
Он отвернулся, зачерпнул горсть морской воды и плеснул себе в лицо.
– Как это, что я тут делаю? – возмутилась Джесси. – Ищу своего компаньона. Ты должен был рассказывать мне о речных грузовых перевозках и забыл про меня абсолютно.
Джейк пригладил волосы и сказал, не глядя на нее:
– Я не забыл, но решил, что лучше пусть капитан тебе все объяснит.
Он пытался не показать вида, что ему нехорошо, но по тому, как побелели губы, как дрожат руки, все и так видно. Джесси забеспокоилась еще больше.
– Почему ты не сказал мне, что страдаешь морской болезнью? – спросила она озабоченно. – Я бы это поняла.
– Кто сказал, что я страдаю морской болезнью?
– Я это вижу.
– Да? Так вот, к вашему сведению, мисс Таггарт, я вчера перебрал виски, поэтому мне неважно. И вообще, это не твое дело!
Джесси обиделась на его грубость, хотела было съязвить, но тут подошел капитан.
– Финн, – обратился к нему Джейк, – у меня с похмелья разыгралась головная боль. Боюсь, не смогу ехать с вами, так что высади меня в Ричмонде.
Джесси посмотрела на него внимательно – лицо бледное, глаза, такие живые и сияющие, потускнели. Джейк может говорить что угодно, но у него самый настоящий приступ морской болезни, а он еще хорохорится из последних сил. Вся ее злость мигом улетучилась, и она, посочувствовав ему в душе, в то же время подивилась его выдержке.
39 
