158 
– Не надо рабов! – отрезал жрец. – Сварог сам желает выбрать жертву. Принесите жертвенный котел!
Двое младших вынесли медный котел на десятерых. Сварг принял его, встряхнул. В котле задребезжало.
– Что там? – с подозрением спросил Владимир.
– Жребии! Здесь – все христиане киевские, – Сварг поставил котел перед князем. В котле лежали сотни деревянных дощечек.
«Маловато, – подумал Владимир. – Христиан в Киеве поболее. Или разбежались все?»
Владимир наклонился, зачерпнул горсть: на каждую из дощечек были нанесены древние резы.
Владимир швырнул дощечки обратно в котел. Он умел читать по-ромейски и по-латыни. Разбирал скандинавские руны и берестяное письмо. Но этих резов Владимир не знал.
– Выбери жертву! – предложил сварг.
– Выбирай сам, – Владимир качнул головой. – Жертва нужна Сварогу, а не Перуну.
Что-то блеснуло в глазах жреца. Торжество? Владимир насторожился. Может, не следовало отказываться? Один христианин – ничто. В Киеве их – множество. Но сварг точно что-то затеял! Что-то, что может не понравиться Владимиру. Что?
– Твое слово сказано, княже! – Сварг с готовностью сунул руку в котел, запрокинул голову, закрыл глаза…
Все затаили дыхание. Только птицы перекликались в листве, да шуршали таблички, перебираемые сваргом.
«Что он там выискивает?» – недовольно подумал Владимир.
Он вновь пожалел, что отказался сам вытянуть жребий.
Молчание затянулось. Остальные жрецы зашевелились, кто-то что-то сказал… Жрец Волоха поймал взгляд Владимира и чуть заметно покачал головой.
На загорелом лбу сварга блестели капельки пота…
Наконец он вытянул руку, разжал кулак. На ладони – табличка.
– Вот она, княже! Жертва, любая Сварогу!
– Назови имя! – велел Владимир.
– Богу слав! – радостно провозгласил сварг. – Сын боярина Серегея.
Наступила тишина. Боярин и семья его – христиане. Однако не много в Киеве родов, более уважаемых, чем род Серегея. И заслуги его перед Киевом и русью – велики. Вдобавок все знали, что Владимир расположен к Серегею и его сыновьям. Что он скажет?
«Вот пес!» – подумал Владимир.
Ему остро захотелось принести в жертву самого сварга. Причем немедленно.
Сварг, видно, это понял. Испугался.
– То воля Сварога! – поспешно крикнул он. – И твое слово все слышали!
– Дай сюда! – Владимир вырвал у него табличку и сунул их волоху: – Прочти!
Волох глянул… Кивнул, подтверждая.
Богуслав, сын Серегея…
Все слышали, как Богуслав посмеялся над сваргом. Сварг, несомненно, затаил злобу. Но чья это месть? Самого сварга или Сварога? В котле было множество табличек. Мог ли сварг угадать нужную? Как поступить?
Решать надо было сейчас. Но решать не посоветовавшись с Добрыней Владимир не собирался. Настолько ли велик их долг Серегею? А может, Владимир уже вернул этот долг, пощадив Богуслава однажды? А может, богам не понравилось, что Владимир его пощадил? Милость богов для князя важнее человеческой благодарности. Князь ведь отвечает за весь свой народ. Как быть, если Серегей откажется выдать сына? А он, скорее всего, откажется…
Нет, Владимиру надо обязательно посоветоваться с дядькой.
Князь поднял голову и оглядел всех жрецов. Всех, кроме сварга. И понял, что среди жрецов тоже нет единства. Это значило, что принятие решения можно отложить.
Владимир небрежно сунул жребий за отворот рукава и двинулся прочь с капища. Гридни окружили Владимира, едва он переступил священную борозду…
– Твое слово, князь! – крикнул ему вслед сварг. – Бог его слышал!
Владимир, через плечо, глянул на жреца. Так глянул, что тот, хоть и был в десяти шагах, – отшатнулся.
– Мое слово – крепкое, – процедил великий князь и сошел с холма, больше не оглядываясь.
Внизу ему подвели коня. Владимир взлетел в седло и галопом поскакал в сторону Киева.
Конец первой книги
158 
