76 
— Ну что ж, как говорится, счастливого пути, — улыбаясь в усы, сказал Стрепетов.
— А что это у вас тут в газете? — вступил в игру Чумаков, тыча пальцем в сверток и газету «Сельская жизнь».
— Да я сроду таких газет не читал.
Рама шагнул вперед, он, кажется, начал догадываться, что случится, когда газету развернут. Приятных сюрпризов не жди. Наверняка там ствол, граната, а то и наркота.
— Какая-то травка, — отрапортовал Чумаков, насыпав щепотку петрушки и канабиса в раскрытую ладонь старлея. — На зеленый чай похожа.
— Командир, заканчивай этот спектакль, — сказал Килла. — На хрен ты нам это фуфло втюхиваешь?
— Иди, там, у себя в колхозе, трактористам подсовывай, — добавил Ошпаренный.
— Поехали в отделение. Там разберемся, кто кому подсовывает. А заодно и капот откроем. Прапорщик, садись за руль. — Стрепетов вытащил рацию: — Двенадцатый, двенадцатый, я тридцать первый. Мы сейчас к тебе с крутыми москвичами подъедем. Торговцев взяли.
Костян Кот, подошел сзади, встал за спиной старлея.
— Командир, что случилось? Проблемы?
— Да у меня-то проблем нет — это у вас проблемы, — градус настроения Стрепетова не опускался. Он весело посмотрел на Кота и объявил: — Наркотические средства перевозим.
— Давай мы на месте штраф заплатим.
— Сейчас я тебе заплачу. Ты у них самый главный? Как зовут?
— Костя.
Стрепетов добродушно усмехнулся, протянул руку. Сжав ладонь собеседника, дернул ее на себя, левой рукой захватил кисть противника. Согнув кисть в суставе, крутанул его влево и вниз. Костян хотел вырвать руку, но ее словно кипятком обожгло. Он почувствовал, как старлей вцепился пятерней в ворот куртки. В следующую секунду Костян стоял спиной к Стрепетову, положив руки на крышу БМВ. Прапорщик Чумаков, отступив на середину дороги, передернул затвор «Калашникова», кажется, готовый положить всех московских гостей одной очередью.
— Стоять! — крикнул прапорщик. — Не дергаться!
Костян замер. Старлей в несколько секунд прошелся по его карманам, выложил на крышу бумажник и зажигалку. Так старался, что милицейский картуз слетел с головы. Стрепетов был поглощен важным делом, вытащил из заднего кармана Кости пачку денег, быстро пересчитал купюры. И только после этого поднял с асфальта и натянул на голову фуражку.
— А чего ты деньги в кошельке не носишь? — спросил он, поправляя головной убор. — Лучше купюры сохраняются. Не мнутся.
Костян не ответил. Старлей раскрыл тощий бумажник, вытащил из него сувенирную бумажку: банкнота достоинством в два доллара.
Эту фигню Кот обнаружил в бардачке бумера и сунул в портмоне: может быть, кого-нибудь приколет.
— А это что? Фальшивка, что ли?
— Ага, специально лохов разводить, — подал голос Леха Килла.
— Конфискую.
Старлей сунул деньги в карман бушлата, туда же опустил сувенирную бумажку. Вот как все гладко получилось, всегда бы так. Ни матерной брани, ни мордобоя. Можно сказать, интеллигентно обули клиентов. Даже не пришлось напрягать воображения, плести сказку про убиенную шлюху Демину, которую он посмертно произвел в учительницы.
— Ты все-то не забирай, — крикнул из-за спины прапор.
— А ты думаешь, у них больше нету? — усмехнулся в усы старлей. — Как же…
— Ну, мало ли.
Слюнявя пальцы, Стрепетов отсчитал две сотенных, сунул в ладонь Кости. Старлей никогда не был жмотом, не обирал шоферов до последней копейки. И в этот раз не собирался нарушать добрую традицию и собственные принципы.
— Поскольку штраф оплачен, больше не задерживаю, — сказал он. — Как говорится, приезжайте к нам еще.
Прапорщик Чумаков перешел через дорогу, сел за руль уазика, дождался, когда начальник, прихватив пакет с травкой, займет пассажирское кресло, тронул машину. Стрепетов, раздвинув плечи, потянулся до хруста в костях. Да, день удался. Интересно, какова же выручка, общая сумма, что удалось сегодня собрать на дороге. Он опустил солнцезащитный козырек, за который клали деньги. Пусто. Стрепетов поднял козырек и снова опустил его. Деньги как корова слизала. Он повернулся к прапору.
— Ты переложил, что ли, деньги?
— Не-е-а.
— Вот мудило, — Стрепетов вспомнил рожу мужика, который назвал себя Костей. — Молодцы…
Старлей рассмеялся неизвестно чему, хотя хотелось заплакать.
— Я сколько раз тебе говорил: не клади деньги без присмотра, — и передразнил прапора. — Ты все-то не забирай.
Чумаков так растерялся, что свернул на обочину, остановил «уазик». Схватил с заднего сиденья автомат.
76 
