14 
— Как давно это произошло?
— Десять месяцев назад.
Маркиз пристально посмотрел на Кэтрин:
— И куда же он отправил вас?
— В психиатрическую больницу Святого Варфоломея, — произнесла она, с трудом выдавливая из себя каждое слово.
Глаза Люсьена расширились.
— Дунстан поместил вас в Сент-Барт? — переспросил он, не очень-то веря тому, что услышал.
Кэтрин отвернулась, заметив недоверчивость в его лице.
— Да.
— Боже, на каком основании?
Кэтрин часто-часто заморгала, и по ее щекам градом полились слезы.
— Он объявил, что я безумна и что он делает это ради моего же блага, так как не может ухаживать за сумасшедшей.
Это все, что Кэтрин осмелилась рассказать, и она молила Бога, чтобы Личфилд ничего больше не узнал о ее дальнейшей судьбе.
Маркиз поднялся, подошел к Кэтрин и взял ее за руку.
— Вы необыкновенная женщина, Кэтрин, но сказать, что вы безумны… — Он отрицательно покачал головой. Его взгляд стал мрачным и угрожающим. — Трудно представить, что человек способен сделать такое с женщиной, находящейся под его опекой.
— Пожалуйста, лорд Личфилд, прошу вас, помогите мне. Я вовсе не безумна и никогда не была таковой. У дяди Дугласа есть много друзей, занимающих высокие посты, и в его распоряжении достаточно денег, чтобы заплатить тем, кто может помочь ему достичь своих целей. Если он найдет меня, то непременно вернет назад в это ужасное место и… — Кэтрин судорожно всхлипнула. — И я этого не переживу.
Рыдания сотрясали Кэтрин. Маркиз присел рядом и обнял ее, стараясь утешить:
— Все будет хорошо, дорогая. Не плачьте. Здесь вы в безопасности. Я никому не позволю причинить вам вред.
Кэтрин почувствовала, как он гладит ее по голове своей холеной, изящной, с длинными пальцами рукой. Она разрыдалась еще сильнее, а маркиз молча сидел рядом, давая ей возможность выплакаться.
Наконец Кэтрин оторвала руки от лица, глубоко вздохнула и посмотрела Люсьену в глаза.
— Мне не к кому больше обратиться. Вы поможете мне? — умоляющим голосом спросила она.
Маркиз выглядел мрачным.
— Я давно знаю Дугласа Роута, но никогда не думал, что этот человек способен на такое, хотя он явно не из тех, кому можно доверять. Я найму людей, которые займутся вашим делом, и тогда посмотрим. А пока вы можете остаться здесь.
— Если вы найдете способ защитить меня от дяди, я оплачу все расходы. Правда, не сразу, а через несколько лет. Когда мне исполнится двадцать четыре года, Милфорд-Парк и все состояние моего отца будут принадлежать мне и я смогу вернуть долг.
Маркиз улыбнулся:
— Деньги не самое главное. Куда важнее ваша безопасность. Вы можете находиться в замке Раннинг до тех пор, пока проблема не разрешится.
Кэтрин смахнула слезы с лица:
— Благодарю вас. Вы не представляете, что значит для меня ваше одолжение.
Личфилд молча кивнул. При этом выражение его темных глаз постепенно стало холодным как лед, и Кэтрин благодарила Бога, что на этот раз этот взгляд адресовался Дугласу Роуту, а не ей.
Люсьен сидел в удобном кожаном кресле в углу своего кабинета, а напротив, вытянув вперед длинные ноги, расположился его лучший друг Джейсон Синклер, герцог Карлайл. Пламя в камине приятно согревало комнату в этот холодный октябрьский день.
— Вот так эта девушка оказалась здесь, — закончил Люсьен свой рассказ и откинулся на спинку кресла.
— Трудно поверить, что Дунстан способен на такое, — произнес в задумчивости Джейсон. — У меня просто мороз по коже от одной только мысли об этом.
Герцог был крупным мужчиной, немного выше Люсьена ростом, с широченными плечами и грудью. Его темные волосы, доходившие до плеч, были перехвачены сзади тонкой черной лентой.
Поместья родителей Люсьена и Джейсона располагались недалеко друг от друга, поэтому дружили мужчины с самого детства. Люсьен всегда мог рассчитывать на Джейсона и не боялся доверить ему свои секреты и даже саму жизнь.
— Если бы ты только видел эту несчастную девушку в первый день, то понял, что ей пришлось пережить. Бедное дитя… — с чувством сказал Люсьен.
— Дитя? — прервал его Джейсон. — Кажется, ты говорил, что ей уже двадцать.
— Ну да, хотя я предпочитаю считать ее ребенком. Так… как-то проще.
— Похоже, ты находишь ее привлекательной? Люсьен вздохнул:
— Да, она чрезвычайно мила.
— Ты не забыл, что девушке, на которой ты хочешь жениться, всего девятнадцать?
14 
