очень нудно 
77 
Кэтрин покраснела. Действительно, ее поведение иначе как скандальным не назовешь. Он, правда, соблазнил ее, но, кем бы он ни был — цыганом или лордом, она позволила ему соблазнить себя. Может быть, даже поощрила. Она влюбилась в него с самой первой встречи. Злость таяла.
Доминик, глядя на Кэтрин, казалось, читал ее мысли. Постепенно он успокаивался. Он вызвал экипаж Вентвортов, а затем подошел к Кэтрин. Дядя Гил задерживался, и Доминик предложил подождать его на воздухе, возле дома.
С Темзы дул ветерок. Светила полная луна. Доминик и Кэтрин отошли к платану.
Доминик коснулся щеки девушки.
— Я бы мог сказать, моя малышка, что сожалею о случившемся. Но, честно говоря, мне не жаль. Мне жаль лишь одного — что нам пришлось покинуть табор.
Голос его звучал нежно и грустно. Доминик, едва касаясь, провел по ее щеке ладонью.
Тепло его слов и его рук растопило обиду. Довольно сожалений. Надо жить настоящим.
— Англия — такой же твой дом, как и табор. Ты ведь вернулся насовсем?
Рука его бессильно упала.
— Наверное, так, — с сожалением произнес он, — но здесь я больше не свободен. Я не могу поступать, как хочу. Ты — молодая женщина из высшего общества. Мои намерения очевидно бесчестны. Ты сейчас больше потеряна для меня, любовь моя, чем когда мы были во Франции.
Кэтрин никак не могла его понять.
— Бесчестны? — с трудом проговорила она. — Доминик, я не понимаю, о чем ты.
— О том, что тебе удалось воздвигнуть самую большую преграду между нами.
Ах, вот, значит, как! Здесь, в Англии, она не нужна ему! Он не хочет ее видеть! Она была нужна ему только как женщина, которая согревает его постель! И все!
Боль, гнев, обида закипали в ней. Кэтрин чувствовала себя так, словно ее использовали и выкинули, как ненужную вещь. Ей хотелось избить его, уничтожить.
Но… чего, собственно, она ждала? Разумеется, не предложения. Она помнила слова Персы, горькое предупреждение Яны. Да, честно говоря, она ждала. Она надеялась на невозможное.
Доминик ее обесчестил, сломал ей жизнь. Как благородный человек и джентльмен, после того, что случилось, он обязан был на ней жениться. Это было бы правильно.
Кэтрин горько усмехнулась. Когда это Доминик вел себя как порядочный человек?
Горечь захлестывала ее, поднимаясь мутной волной со дна души.
— Было время, лорд Грэвенвольд, когда я считала вас самым порядочным мужчиной. Как я могла так ошибаться?
Кэтрин повернулась, но он схватил ее за руку. На лице его появилось угрюмое выражение, а голос зазвучал глухо.
— Ты придешь ко мне, если случится что-нибудь непредвиденное?
Кэтрин нахмурилась.
— Что непредвиденное?
Он ухмыльнулся, тряхнул головой и превратился в цыгана, того самого, которого она встретила в таборе. Сейчас в нем ничего не осталось от английского лорда.
— Графиня ты или простолюдинка, матери-природе все равно. Существует много общего в природе цыган и джентльменов, крестьянок и графинь. Некоторые действия тех и других приводят к сходным последствиям.
О чем он? О ребенке? Она могла понести от него? Кэтрин густо покраснела и отвернулась.
— Не стоит беспокоиться, милорд, — язвительно сказала она. — Непредвиденного не будет.
Она ждала вздоха облегчения, но нет.
— Тогда прощай, мой рыжий котенок, — сказал он тихо, склоняясь над ее рукой. — Я рад, что ты в безопасности.
— Ты готова ехать, дорогая?
Доминик передал Кэтрин на попечение дяди, повернулся и зашагал прочь. Она смотрела ему вслед. Чем дальше он уходил, тем горше становилось у нее на душе, тем тяжелее на сердце.
Когда она рассталась с ним во Франции, она думала, что большей горечи разлуки уже не пережить. Кэтрин не знала, каково терять вновь обретенное, понимая, что теряешь навсегда. И больнее всего было теперь — теперь, когда она знала правду.
А ведь она знала, знала с самого начала: она для него всего лишь игрушка. Преходящая пассия — причуда, способ скоротать время. Он не мог предложить ей более прочных отношений тогда, в таборе, и то, что она оказалась графиней, ничего не меняло.
Боль все росла и росла, грызла ее изнутри, терзала и мучила. Как мог он использовать ее и выкинуть как ненужную вещь? Кэтрин не была женщиной, которая порхает по жизни легко, женщиной вроде леди Кампден. Она не бабочка, расправляющая нарядные крылышки, чтобы привлечь новых любовников. Она, Кэтрин Баррингтон, — женщина строгих правил. У нее есть принципы, и она вполне может обойтись без мужчин, без таких, как Доминик и прочие. Если бы не наследник, она вообще могла бы не выходить замуж!
77 
