Глава 17

Доминик невидящим взглядом смотрел туда, куда ушла Кэтрин. Он уже тосковал по ней.

Он провел рукой по волосам и вздохнул. Не надо было идти на поводу у своего желания. Не надо было брать ее вот так. Это было несправедливо по отношению к Кэтрин и несправедливо по отношению к самому себе.

Как могло случиться, что женщина смогла сломать его жизнь?

Послышался шорох. Доминик насторожился. Что это? Мужской грубый голос произнес что-то хриплым шепотом, а затем сдавленно вскрикнула Кэтрин.

Доминик уже мчался по тропинке. Сердце его бешено колотилось. Повернув за угол, он увидел, что Кэтрин отчаянно борется с мужчиной в маске из грубого хлопчатобумажного чулка с прорезью для глаз. Негодяй тащил ее в кусты.

Одним прыжком преодолев разделявшее их пространство, Доминик яростно набросился на насильника. Ухватившись за холщовую рубаху, Грэвенвольд ударил его изо всех сил. Неизвестный упал. Доминик стал бить негодяя ногами. И тут из темноты появился второй. Что-то блеснуло у него в руке. Пистолет… И в тот же миг острая боль пронзила висок Грэвенвольда.

— Доминик! — в ужасе закричала Кэтрин, бросившись к оседавшему на землю Доминику.

— Беги, — выдавил он, — им нужна ты!

Боль разрасталась, пульсировала, перед глазами его поплыли круги, сознание начало меркнуть. Из последних сил Доминик сделал шаг ко второму нападавшему. Перед меркнущим взором Доминика встало видение: Кэтрин, вооруженная садовыми ножницами, которыми она размахивает над головой, как дубиной.

— Черт, — пробормотал второй, оказавшийся между двух огней — с одной стороны Доминик, пусть раненый, но все же еще на ногах, с другой — Кэтрин, с острыми ножницами.

— Что-то мне не хочется превратиться в силос, — пробурчал громила и бросился наутек. Первый, в маске, вскочил и помчался вслед за товарищем.

Доминик покачнулся и упал бы, если бы Кэтрин не бросилась ему на помощь.

— Доминик, — шептала она, обнимая его. — Ты жив?

— Какого дьявола ты не послушалась меня? — Доминик прижимал ладонь к ране на виске. Кровь струйкой текла по руке.

— Я не могла оставить тебя!

Если бы голова не болела так сильно, он бы улыбнулся.

— Ты могла бы позвать на помощь. Куда, черт возьми, подевалась охрана, которую нанял твой дядя?

— Ты знаешь об охране?

— Я знаю практически обо всем, что имеет отношение к тебе, любовь моя, это на случай, если ты не заметила, — усмехнулся Доминик и застонал. Голова раскалывалась. — Я очень проницательный мужчина.

Кэтрин вспыхнула.

— Если ты так много знаешь, мог бы догадаться и о том, что я не побежала за помощью, потому что не хотела скандала. А теперь дай-ка мне взглянуть на твою голову.

Кэтрин прикоснулась к ране на виске, и Доминик сморщился от боли.

— Со мной все хорошо, — заверил он. — Сейчас надо побыстрее найти твоего дядю и рассказать ему о случившемся.

— Ты с ума сошел, — воскликнула Кэтрин. — Я не могу рассказать дяде, что была с тобой в саду в такой час! А что до охраны, они не могли предположить, что на меня могут напасть так близко от дома. Они там, дальше, за оградой сада. Завтра я придумаю, как убедить их перейти поближе.

Доминик задумчиво смотрел на нее. Пожалуй, она права. И надо будет самому нанять людей для охраны Кэтрин. Черт, как болит голова.

— Ты знаешь, кто стоит за этими нападениями?

Кэтрин покачала головой.

— Дядя Гил думает, что кому-то очень не нравится, что я состою в благотворительном обществе, хотя мне не верится.

— И я так не думаю, — сказал Доминик, — остается одно: поставить в список первым твоего дорогого кузена.

— А ты быстро догадался, — заметила Кэтрин.

— Не такая уж и трудная загадка: у него самые крупные ставки.

— Ты действительно подозреваешь Эдмунда?

— Есть еще один вариант: похищение с целью получения выкупа.

— Но за меня не просили выкуп.

— Возможно, похититель в последний момент испугался и решил получить деньги более безопасным способом: продал тебя цыганам.

— А на этот раз?

— Они решили, что ты слишком много знаешь, значит, рано или поздно сможешь догадаться о том, кто все это затеял. Я сомневаюсь, что преступники могли предположить, что ты вернешься домой.

  88