147 
– Меня заразили, – покачал головой Егоров. – Умышленно. Ну, через кровь бациллу пустили.
– Ладно, отец, чего ты хочешь? – продавец тяжело вздохнул.
– Ты мне директора позови.
– Директора нет на месте и сегодня уже не будет, – соврал продавец. – И чем он вам поможет?
– Поможет, – Егоров нахлобучил шляпу глубоко на голову, так, что уши под её полями оттопырились. – Отдам обратно ваш тассол. В конце концов, я инвалид, я человек заслуженный.
– Вы лучше вот что, – продавец потоптался на месте, но понял, что от странного посетителя просто так, влегкую, не отделаешься. – Лучше вот что сделайте. Я слышал, для вашего брата где-то в Теплом Стане магазин открыли инвалидский, то есть инвалидный, – продавец задумался. – Ну да, инвалидский магазин. Вот там скидки предусмотрены. И запчасти любые есть, уцененные, ну, бывшие в употреблении и реставрированные. Туда вам и нужно ехать отовариваться.
– Теплый Стан большой, – Егоров сердито постучал палкой по полу. – Где я там искать твой магазин стану? Может, вы не верите, что я инвалид, – Егоров расстегнул плащ, принялся копаться в карманах мятых брюк. – У меня книжечка, удостоверение. Я сейчас покажу. У меня вторая группа. У меня удостоверение, если так не верите.
– Верю, верю, – продавец, утомленный бестолковым разговором, поднял ладони вверх. – Я верю. Сразу видно, что вы инвалид как минимум второй группы. Вы только вошли, и я сразу подумал: вот инвалид вошел. Это за версту видно.
– Я даже за стрижку деньги не плачу, – Егоров показал пальцем на шляпу. – Мне в собесе выдают бесплатный талон на парикмахерскую. Один раз в квартал. Раньше чаше давали. А вы такую цену за тассол ломите. Никакого снисхождения к больным людям, – он сделал ударение на последнем слоге.
– Но, папаша, здесь же не собес, а коммерческий магазин, – упорствовал продавец. – И бесплатных талов мы не выдаем.
– Значит на людей можно того… С высокой колокольни на людей можно…
– Хорошо, подождите минуточку, – сдался продавец. – Постойте здесь.
Он вышел из-за прилавка, прошел в служебное помещение и постучал в директорскую дверь. Чемоданов кормил рыб, бросая в аквариум щепотки перетертого в пальцах сухого корма. Наклонившись вперед, он наблюдал, как рыбки поднимаются на поверхность, хватают корм и уходят на глубину, в темную зелень водорослей. Чемоданов распрямился, обернулся к вошедшему продавцу.
– Ну, чего тебе Костя?
– Извините, Владислав Михайлович, там какой-то инвалид нарывается на неприятности, – продавец тепло улыбнулся начальнику. – Совершенно дикий тип, как сейчас говорят, отвязанный. Требует обратно деньги за тассол.
– Ну, если он напрашивается, устройте ему неприятности.
– Да он здоровый такой старикан, боюсь, перебьет много чего своей палкой.
– Ну, тогда помогите человеку, – Чемоданов отвернулся к аквариуму, бросил в воду щепоть корма. – В смысле, помогите найти выход из магазина.
Чемоданов отошел от аквариума, сел в кресло и тряпочкой смахнул пыль со стоявшей в правом углу стола фотографии жены, обрамленной перламутровкой рамкой. Затем стер пыль с фотографии любовницы, стоявшей в левом углу.
– Что ты стоишь, Костя, иди. И не дергай меня по пустякам.
Продавец вышел в зал и занял прежнее место за прилавком. Посмотрев на Егорова, не двинувшегося с места, продавец вздохнул.
– Очень сожалею, но директора нет на месте, – сказал он. – Ничем не могу помочь.
– Тогда вот что, передайте вашему директору, что я близкий друг его друга. Я друг Федора Михайловича Пахова. И именно Пахов посоветовал мне обратиться со своим затруднением прямо к вашему директору. Так и скажите: я друг Пахова.
– Хорошо.
Продавец Костя вздохнул и снова пошел в служебное помещение, постучался к директору.
* * *
– Он, инвалид этот, говорит, что он друг какого-то Пахова, – Костя виновато опустил глаза. – Ничего не могу с ним поделать. Он говорит…
– Говорит, говорит, – Чемоданов, раздраженный поведением подчиненного, хлопнул ладонями по крышке стола. – Запомни: ни у Пахова, ни у меня нет знакомых инвалидов. Если, конечно, не считать вас, продавцов.
– И что же делать?
– Веди его сюда, – Чемоданов матерно заругался. – Если я стану разговаривать с каждым уродом, который пришел в магазин, у меня язык отсохнет. На это продавцы поставлены, за это жалование получают. Ну, веди его. Но чтобы это в последний раз.
Продавец Костя снова вышел в зал, махнул Егорову рукой, мол, идите сюда. Тяжело опираясь на палку, морщась и приволакивая ногу, Егоров заковылял по залу, проследовал за продавцом в кабинет Чемоданова.
147 
