34 
Наконец слезы Силвер утихли, но она начала шмыгать носом. Морган вытащил из кармана платок.
— Возьми, прочисти нос.
Впервые она не стала с ним спорить.
— Почему ты не расскажешь мне правду? — мягко упрекнул ее Морган. — Может, я тебе помогу.
«Если бы только я решилась», — подумала Силвер, но не выдавила из себя ни слова, поскольку не могла представить, как посмотрит ему в глаза, когда он узнает правду. К тому же она чувствовала себя невероятно усталой, казалось, у неё болели все мышцы. Похоже, Морган почувствовал это. Подняв ее с колен, он опустил Силвер на койку и натянул ей одеяло до подбородка.
— Когда ты захочешь, я тебя выслушаю.
Он стал подниматься, и Силвер вдруг поняла, что крепко сжимает его руку. Она медленно разжала пальцы. Дойдя до двери, Морган на мгновение задержался и кинул на нее взгляд; на его лице читалась нерешительность. Но затем повернулся и, выйдя из каюты, оставил ее одну.
Одну и в полном смятении.
Как она могла полностью потерять над собой контроль? Она тут же поняла причину. Страх, смертельная опасность, когда она перебиралась с одной реи на другую, надежда оказаться на свободе и глубокое разочарование — все это она пережила всего за несколько минут.
И еще. Она потеряла голову из-за Моргана Траска.
Одно его присутствие приводило ее в неистовство. Ее кулаки жаждали снова опуститься на грудь Моргана, хотя разумом Силвер понимала, что ей, возможно, надо чувствовать к нему благодарность. После всего что произошло, он вполне мог приказать ее выпороть или избить сам, и никто на это не сказал бы ни слова. Он же отнесся к ней с такой заботой, с какой после смерти матери не относился никто.
Впервые за многие годы Силвер вспомнила о матери. Мэри Хардвик-Джоунс умерла, когда родила сестру Силвер — Элизабет. Силвер было тогда всего пять лет, и поэтому она почти не помнила мать. Зато она всегда вспоминала об Элизабет. Это было самое прелестное, самое доброе, самое деликатное существо, которое Силвер только доводилось видеть.
О себе сказать такого она не могла. Себя она могла назвать лишь своевольной, упрямой и твердолобой. Сестры даже выглядели по-разному. У Элизабет были светло-каштановые волосы и большие синие глаза, которые были, пожалуй, красивее, чем у нее.
Отец очень любил Элизабет. Она всегда была доверчива, открыта, непосредственна. Силвер делала все возможное, чтобы с ее младшей сестрой ничего не произошло. Но не все было в ее силах. Силвер было десять, Элизабет пять, когда по острову прошла желтая лихорадка.
Эпидемия унесла жизни многих людей, особенно рабов, живших в отвратительных условиях и почти не имевших медицинской помощи. У Элизабет и Силвер условия были лучше, но Силвер выжила, а Элизабет — нет. Казалось, отец Силвер не простил ей того, что выжила именно она.
И эту вину он не собирался простить ей никогда.
Морган стоял у штурвала один. Его окружали тьма и вода. В небе поблескивали звезды, которые казались необычайно яркими этой безумной ночью.
Салина избегала его со времени их последнего разговора. Завтра они должны прибыть на Катонгу. Он избавится от нее раз и навсегда, его жизнь вернется к заведенному порядку. Мирное путешествие, о котором он мечтал, наконец станет реальностью.
Внезапно что-то блестящее, узкое всколыхнуло поверхность воды. Что бы это ни было, оно было довольно длинным. Это мог быть дельфин или акула. Морган внимательно проследил за неизвестным объектом, пока тот не исчез в темноте.
— Доброе утро, майор, — услышал он голос Силвер, тихий, но различимый в ночной тишине.
— Привет, Силвер.
— Я пришла поблагодарить вас… за все, что вы сделали для меня вчера.
— За то, что я вернул вас с «Ривала»? — В его голосе слышалась ирония, но Силвер, казалось, ее не замечала.
— Вы были очень добры. Я не встречала такого к себе отношения долгое время.
Морган попытался разглядеть выражение ее глаз, но лицо Силвер было скрыто темнотой.
— Как я понял, Уильям плохо к вам относился?
Силвер отвернулась, глядя на темную поверхность воды.
— Сколько прошло времени с тех пор, как вы видели его в последний раз? — спросила она.
— Пятнадцать лет.
— Любой человек сильно меняется за полтора десятка лет.
— Ну, не любой.
— Но мой отец точно изменился, — произнесла Силвер без всякого выражения в голосе.
Морган ничего не ответил. Может, она и права, хотя в это трудно поверить. На таких людей, каким был граф, всегда можно положиться. И годы их редко меняют.
34 
