Глава 8

Поскольку долгие годы Лотти видела свадьбу с лордом Раднором в кошмарных снах, предстоящую церемонию она ждала с подозрением и страхом. И переполнилась благодарностью, когда убедилась, что церемония гражданского бракосочетания не отличается продолжительностью: от нее потребовалось только поставить подпись, обменяться с Джентри клятвами и заплатить пошлину. Деловую атмосферу не подпортили ни поцелуи, ни проникновенные взгляды, ни показные чувства. Но, выходя из конторы регистратора, Лотти все еще не верила, что стала замужней дамой.

Она только что вышла за человека, который не любил ее и, видимо, не был способен на подобные чувства. Согласившись на этот брак, она лишилась последней надежды узнать, что такое любовь.

Хорошо еще, что этот союз помог ей улизнуть от лорда Раднора. Сказать по правде, в обществе Ника Джентри Лотти чувствовала себя вполне непринужденно. Он не пытался скрыть свои недостатки — напротив, похвалялся безнравственностью и беспринципностью. Этот чужой для Лотти человек явился из мира, о котором она почти ничего не знала, — мира, населенного головорезами, ворами, насильниками и проститутками. Джентльменам и леди полагалось делать вид, что этого мира не существует. Но Ник Джентри отвечал на расспросы Лотти с обезоруживающей откровенностью, рассказывал обо всем, что творится в лондонских притонах, объяснял, как трудно сыщикам с Боу-стрит выводить преступников на чистую воду.

— В столице есть переулки, — рассказывал он, пока они направлялись в экипаже к дому сэра Росса, — которые так узки, что там не повернуться и одному человеку. Много раз я упускал беглецов из виду только потому, что я не такой худой, как они. А проходные дворы! А здания, стоящие вплотную друг к другу! Опытный вор может мгновенно раствориться в этом лабиринте. Обычно я сопровождаю молодых неопытных констеблей, иначе они заблудятся в считанные минуты. А если констебль заблудился, он легко может попасть в ловушку.

— В какую ловушку?

— Например, наткнуться на шайку воров или контрабандистов, поджидающих его, чтобы проломить череп или пырнуть ножом. Иногда люки сточных колодцев накрывают сверху гнилыми досками. Стоит ступить на них — и человек проваливается в нечистоты. Ну и так далее.

— Какой ужас! — У Лотти округлились глаза.

— Но если заранее знать, чего следует ожидать, опасность не так уж велика, — заверил ее Джентри. — Я побывал во всех притонах Лондона, исходил его вдоль и поперек, и потому знаю все ловушки.

— Можно подумать, вам нравится такая работа… Но этого просто не может быть!

— Не то чтобы нравится… — Он помедлил и добавил:

— Она необходима мне.

Лотти в растерянности покачала головой:

— Вам не по душе сидячий образ жизни?

— Отчасти — да. А вот перепрыгивать через стены, взбираться по крышам, преследовать беглеца, настигать его и валить на землю…

— И драться? — подсказала Лотти. — Это вам тоже нравится?

Она ожидала отрицательного ответа, но Ник кивнул.

— Ко всему этому быстро привыкаешь, — объяснил он, — к испытаниям, тревожному возбуждению… даже предчувствию опасности…

Лотти переплела пальцы на коленях, гадая, можно ли укротить этого человека, склонить его к мирной и спокойной жизни или он не ошибся, утверждая, что долго не проживет.

Экипаж катился по улице между старыми платанами, в тени причудливо вырезанных листьев которых цвели белые подснежники и нарциссы на длинных стеблях. Лошади остановились у большого особняка, поражающего величественной простотой, с чугунными перилами крыльца и литыми фонарными столбами. Два услужливых лакея, Дэниел и Джордж, помогли Лотти выбраться из кареты. Один из них поспешил постучать в дверь. Заметив, что в узор чугунной ограды вплетена буква "К", Лотти засмотрелась на нее.

  42