очень нудно 
99 
Адриан разделял чувства юноши, поэтому не собирался спорить, но подумал, что может хотя бы успокоить его. Он хотел что-то сказать, но прежде чем успел открыть рот, в разговор вступила Элисса, набросившись на Питера, словно волчица, защищающая своего волчонка.
— Здесь нет вины полковника Кингсленда, — упрямо заявила она. — Он не жалел сил, чтобы разубедить меня. Но я могу принести пользу, и это главное. Более всего Карл хотел разоблачить шпиона, и я намерена выполнить его волю.
— Но Карл вовсе не хотел, чтобы ты…
— Знаю. Он нипочем не позволил бы мне вмешаться в опасное предприятие. Но, во-первых, кроме меня этим некому было заняться. Теперь, когда уже так много сделано, я не отступлю, пока мы не выведем изменника на чистую воду.
Питер покраснел и вскинул руки, сдаваясь.
— Так и быть. Я умею признавать поражение. — Он обратил в сторону Адриана лукавый взор: — Полагаю, вам тоже пришлось мириться с ее упрямством.
— Именно так.
— Боюсь, я недооценил Элиссу.
Адриан негромко хмыкнул:
— То, что Элисса находится здесь, нравится мне не больше вашего. И все же могу вас заверить — со мной она в надежных руках. Я приложу все старания, чтобы оградить ее от опасностей.
— Благодарю вас, полковник.
Элисса улыбнулась, явно довольная, какой оборот приняла беседа. Они с Питером заговорили о другом. Адриан наблюдал за ними в свете лампы, вглядываясь в сияющее лицо девушки и с удовольствием прислушиваясь к ее мелодичному смеху. Согретая теплом любви брата, Элисса выглядела такой счастливой, какой Адриан ее еще не видел.
Укол зависти застал Адриана врасплох, терзая старые раны, заставляя вновь почувствовать боль, которая долгие годы жила в его душе, загнанная вглубь. Что-то сжалось у него в груди, и внезапно Адриан пожалел, что не оставил Элиссу и Питера вдвоем. Обхватив рукой колено, он откинулся назад, глядя на них, слушая беззаботный смех Элиссы, замечая веселые огоньки, вспыхивавшие в глазах сестры и брата, когда те вспоминали свои детские шалости. Было время, когда Адриан томительно ожидал от своего брата такой же любви, хотя бы крошечного лучика тепла от отца и матери. Потребовалось немало лет, чтобы угас последний проблеск надежды, но в конце концов Адриан накрепко усвоил урок.
Перед его мысленным взором потянулись давние воспоминания. Ричарду было одиннадцать, он был всего на год старше Адриана, но казался ему более чужим и далеким, чем любой незнакомец.
«Папа говорит, что я не обязан играть с тобой, если не хочу. Он говорит, что это — мои игрушки. Папа сказал, что купил их только для меня. — Тогда Ричард был выше ростом — худой нескладный юнец с рыжевато-коричневыми волосами, покатыми плечами и бессердечной злобной улыбкой на лице. Точная копия отца. — Разве ты не видишь?! — кричал Ричард. — Ты здесь никому не нужен! Тебя никто не любит. Почему ты не уезжаешь?»
Адриан все еще помнил холодок, пронизывавший его сердце, когда брат бросал ему жестокие слова, когда отец наказывал его за проступки, которые, как они оба прекрасно знали, совершал Ричард. Дважды в год Адриан приезжал домой на каникулы, и чувство холодной пустоты месяцами преследовало его после мучительного пребывания в кругу семьи все те далекие годы одиночества, что он провел в пансионе мистера Пимбрука, который славился крайней суровостью.
— Адриан? — Мягкий голос Элиссы прервал его мрачные размышления.
— Что, милая? — Адриан произнес это слово не подумав, причем так, что в нем прозвучало нечто большее, нежели обычная привязанность. Глупо. Он увидел, как насторожился Питер, как пальцы Элиссы впились в руку брата.
— Мы… мы притворяемся, Питер. — Девушка улыбнулась, но щеки у нее слегка порозовели. — Мы ведь объяснили тебе. Ты должен постараться понять.
Юный лейтенант смягчился:
— Извините. Мне следовало сообразить, что вы никогда не позволите себе ничего… хотя бы в малой степени бесчестного.
Со щек девушки сбежал румянец, ее лицо побледнело. Адриан торопливо вскочил.
— Уже поздно. Нам пора уходить. — Он улыбнулся Элиссе. — Вы еще сможете встретиться с братом, прежде чем мы покинем лагерь.
Элисса с благодарностью кивнула ему, повернулась и обняла Питера.
— Не забывай, Питер, ты не должен никому говорить, кто я такая. Для посторонних я — просто твоя приятельница или старая знакомая.
— Не забуду, — ответил Питер, но было видно, что это ему совсем не нравится. — Спокойной ночи, Элисса. Береги себя.
99 
