очень нудно 
37 
Я пристал к Тимону с предложением сходить в лес за грибами. Этот тип высокомерно заявил, что это занятие простолюдинов и дворянам не пристало им заниматься. За что и получил подушкой по кумполу! Тимон в долгу не остался. Завязалась подушечная битва, которую прервало появление в проеме окна физиономии Тартака. Он поинтересовался, почему это трясется наш домик и раздается топот, грохот и лязг падающей посуды? Еще он поинтересовался, не нужен ли нам на нашем празднике лесорубов один милый и миролюбивый тролль с ма-а-аленькой палицей под мышкой? Мы с Тимоном, не сговариваясь, метнули подушки в голову Тартаку. Тот отличался быстрой реакцией, но подушки были быстрее. Тартак взревел и сделал попытку влезть в окно. Попытка не увенчалась успехом, так как плечи никак не пролазили. После пыхтения, кряхтения и стонов (наших от смеха) Тартак отвалился от окна и, грозя нам страшными карами, удалился в неизвестном направлении.
Остаток дня прошел в хлопотах. Я смотался на кухню и уладил со знакомым поваром (очень приятный домовой, правда, прижимистый, но договориться можно) вопрос приготовления. У Хароса, одного из братьев-наемников, выклянчил нож. Этот жмот заставил меня поклясться страшной клятвой, что я его нигде не посею. Гариэль вырастила для меня корзину. Корзина получилась очень уж вычурной и красивой. Но Гариэль объяснила мне, что иначе нельзя. Положено по эльфийским канонам. На мой вопрос, будет ли корзина, в отличие от луков, меня слушаться, Гариэль почему-то обиделась. Пришлось долго просить прощения и пообещать что-то сладенькое в ближайшую городскую экспедицию. Аранта прочитала мне лекцию «Об опасностях густого леса, подстерегающих глупого, но привлекательного (на вкус) молодого человека, сдуру отправившегося собирать грибы». В этой лекции были и коварные лешие, водящие вышеупомянутого молодого человека по кругу, и старички-боровички, увлекающие за собой в непролазные чащи, и завлекуши, выполняющие те же функции под видом привлекательных девушек. Были там и дендроиды, все еще водящиеся в лесах Магира. Не обошлось и без деревьев-людоедов. Все это было выложено мне с потрясающей экспрессией, и если бы не смеющиеся глаза Гариэль, слушающей лекцию вместе со мной, то можно было бы и поверить в эти ужасы.
Утром в воскресенье, по-нашему, или в седмицу, по-магировски, я, прихватив все собранное мною накануне барахло плюс зачарованную флягу с горячим травяным отваром, выбрался в лес.
Чуден лес при… Так, где-то это уже было. Впрочем, все равно чуден! Тихо, стараясь не валить по пути деревья, я двигался в лес по направлению от комплекса. Я не боюсь заблудиться, так как у меня хорошо развито чувство ориентации. Мне уже случалось удивлять своих друзей, выходя из незнакомого леса в той точке, где мы в него заходили. Едва зарождающееся утро уже расцветило кроны сосен и дубов яркими мазками восходящего солнца. Легкий шелест ветерка, шевелящий пожелтевшие листья, при полном безветрии внизу, навевал умиротворение и иллюзию, что я снова вместе со своими родными. Глаза привычно и цепко смотрели под ноги и по сторонам, выискивая подозрительные бугорки из листьев и хвои или шляпки грибов, неосторожно вылезшие наружу. Осталось только вырезать подходящую палочку. Когда я, уже собрав половину корзины отборных боровиков и подберезовиков, собирался поворачивать в сторону дома, вдруг послышалось приглушенное похрюкивание. Зная, что встреча в лесу с дикими кабанами представляет собой нешуточную опасность, я, откуда только что взялось, мгновенно засунул корзину и палку в кусты и взлетел на здоровенную разлапистую сосну. Хрюканье приближалось, и из лесу вывалилось кошмарное существо. Мама родная! Злобная кабанья морда на теле, напоминающем человеческое, но при этом заросшее густой рыжеватой шерстью. Трехпалые руки бугрились мощными мышцами. Кабано-человек двигался, чуть пригнувшись, всматриваясь и принюхиваясь к моему следу, похрюкивая от возбуждения. Вот он остановился и поднял голову. Злобные маленькие кабаньи глазки уставились на меня. Радостно рявкнув, он двинулся в направлении сосны, на которой, обняв ее, как родную, устроился я.
– Эй, дядя! А ну стой! – заорал я.– Иди лучше своей дорогой!
Никакого впечатления! Я выщелкнул точечный пульсар. Он вонзился точно в лоб кабано-человека. Тот раззявил пасть и, издав что-то среднее между ревом и визгом, уже более решительно продолжал приближение к моему укрытию. Чувствуя, что паника внутри меня нарастает, я начал лихорадочно формировать боевой пульсар. Кабано-человек, подскочив к стволу сосны, ухватился лапами за нижнюю ветку и остановился, настороженно наблюдая за возникшим между моих ладоней огненным шаром. Я стряхнул пульсар в направлении морды этой погани. Пульсар плавно опустился и завис на уровне груди чудища. Оно хрюкнуло и отскочило на пару шагов. Пульсар, набирая скорость, двинулся за ним. Кабано-человек взвизгнул и рванул в лес, не разбирая дороги. За ним понесся пульсар. Я слышал удаляющиеся испуганные взвизгивания и треск кустов. Потом раздался вой, полный муки, и все стихло. Я сполз с сосны, подобрал свои вещи и, приготовив кинжал Хароса, двинулся по следу твари, благо след был хорошо различим. Метров через пятьсот я его нашел… М-да… А нечего было трогать бедных и беззащитных с виду миролюбивых грибников. Зрелище было то еще! Не к обеду будь сказано. Я развернулся и максимально быстрым темпом, порою переходящим в бег, рванул в сторону дома.
37 
