14 
— А теперь, мадам Бертен, — приказала старая леди, — найдите моей внучке что-нибудь, в чем она сможет ходить, пока не будут готовы платья для нее. Клянусь, мне стыдно показаться с ней, пока она в таком виде.
— Ваша светлость несправедливы, — промурлыкала мадам Бертен на своем ломаном английском. — Мадемуазель юна, привлекательна. Платья для нее не так важны, как для тех, кто уже миновал весну жизни.
— Одежда всегда важна! — отрезала бабушка Леони.
Мадам Бертен повела Клеону в маленькую комнату в глубине магазина. Там ее одели в одно из платьев нового фасона, который был последним криком моды в Париже: высокая талия, поднимающая грудь, и узкая прямая юбка до самого пола. Каким-то непостижимым образом это платье лучше подчеркивало фигуру, чем сшитое в талию.
— Eh bien!7 Этот фасон будто специально создан для вас, мадемуазель, — заметила мадам Бертен. — Было бы преступлением скрывать такую фигуру под тяжелыми нижними юбками и жесткой тафтой.
Клеона взглянула на себя в зеркало и онемела от изумления. До сих пор она и понятия не имела, что у нее грудь такой прекрасной формы, а тело, чуть виднеющееся сквозь тонкую ткань платья, так изящно и так пропорционально.
Принесли и капор, который не имел ничего общего с тем, в котором Клеона приехала в магазин. Этот был спереди больше фута высотой, с почти заметной тульей и украшен крошечными страусовыми перьями переливчато-синего цвета.
— C'est exquisite! — воскликнула мадам Бертен. — Mais regardez!8 У мадемуазель красивая кожа, я вижу это по ее шее и рукам, но кисти и лицо — quelle horreur!9 — на ее очаровательном носике есть даже веснушки!
— Моя внучка живет в Йоркшире, — сквозь зубы процедила герцогиня, словно это был некий ад, где место только безумцам.
— Тогда понятно, — откликнулась мадам Бертен. — Я отправлю вас к моей подруге, миссис Рашель. У нее есть лосьоны, которыми должна пользоваться мадемуазель, а пока я наложу чуть-чуть румян и помады. Чтобы носить мои платья, ваша светлость, это просто необходимо.
— Я это прекрасно знаю, — кивнула герцогиня. — Но моя внучка прибыла в Лондон только минувшей ночью. Я привезла ее сюда, как только она встала. Можете себе представить, о скольких вещах нам придется еще позаботиться. Через два часа Клеона ощутила необъяснимую усталость. В Йоркшире она немало ездила верхом, к тому же у нее было немало дел по дому, но она никогда не уставала. Духота в магазине мадам Бертен и бесконечное стояние, пека на ней подгоняли одежду, оказались на редкость утомительными. Девушка была благодарна, когда герцогиня сказала:
— Пока достаточно. Мы вернемся после полудня, мадам, но сначала мы должны купить обувь, перчатки, зонтик и еще множество вещей.
— Merci beaucoup!10 Я глубоко признательна за покровительство вашей светлости, — ответила мадам Бертен, провожая их до двери.
Лошади, должно быть, измучились, ожидая их, подумала Клеона. Кучер с трудом справлялся с ними, пока они преодолевали короткое расстояние до Баркли-сквер.
Девушка сидела рядом с вдовой, разглядывая свое новое платье и по-прежнему терзаясь вопросом, кто за это заплатит. Клеона услышала, как мадам Берген назвала некоторые цены, и ее душа ушла прямо в новые атласные туфли. Но теперь было поздно что-либо предпринимать. Оставалось лишь продолжать маскарад! На мгновение мелькнула безумная мысль сознаться во всем бабушке Леони и отдаться на ее милость. Но девушка тут же поняла, что еще есть время перехватить Леони и Патрика до того, как они сядут на корабль. Они едут медленно, почтовыми дилижансами, и быстрые лошади герцогини легко догонят их прежде, чем они доберутся до Холихеда.
Нет, она ничего не может сделать. Клеона неслышно вздохнула.
— Мы опоздали, — сказала герцогиня величественному дворецкому, когда они вошли в дом на Баркли-сквер. — Ленч готов?
— Да, ваша светлость, — ответил дворецкий. — Его светлость в библиотеке.
— Его светлость? — воскликнула герцогиня. Ее удивление не вызывало сомнений.
— Его светлость всего несколько минут назад вернулся из парка.
Старая леди быстро направилась в библиотеку. Лакей открыл дверь, и Клеона увидела герцога. Он стоял у окна и смотрел в садик с фонтаном, окруженный стеной.
— Вот так сюрприз, Сильвестр! Мы благодарны, что ты подождал нас.
Герцог повернулся с улыбкой, которая оказалась неожиданно обаятельной.
14 
