11 
– А я совсем забыла про них! – воскликнула Нирисса. – Если ты во все это сможешь влезть, то, конечно, будешь готов для своей роли.
– Я оставил свой вечерний костюм в Оксфорде. Здесь же, ты знаешь, я ношу старый бархатный пиджак, чтобы чувствовать себя удобно. Но не думаю, будто Дельфина будет в восторге, увидев такой наряд на дворецком!
Нирисса укоризненно посмотрела на Гарри.
– Я уверена, она пришла бы в ужас, если бы ты появился столь небрежно одетым и был бы больше похож на джентльмена, нежели на слугу.
– Теперь я смогу заставить сестру гордиться мной, – засмеялся Гарри, встряхнув белый парик, который носил лакей его дедушки.
Начистив серебряные пуговицы, он пошел наверх переодеться, а Нирисса решила, что надо еще раз напомнить отцу о предстоящем обеде.
Он удивился, когда услышал от нее, что приезжала Дельфина и что она привезет с собой герцога Линчестерского на обед, чтобы познакомить его с отцом.
– Линчестер! – воскликнул отец. – Отлично, безусловно, мне будет интересно поговорить с ним о его доме. Это как раз то, что нужно мне для моей главы по архитектуре Елизаветинского периода. Думаю, в стране не найдется другого так хорошо сохранившегося дома, как Нин.
– Мы хотим сделать все возможное, чтобы угодить герцогу, поэтому не удивляйся ни приготовленным к обеду блюдам, ни тому, что кто-то будет прислуживать за столом.
– Прислуживать за столом? – пробормотал он. – А кто это будет?
– Джордж, старший сын арендатора Джексона, – поторопилась ответить Нирисса. – Он весьма опытен в этом, поэтому не стоит волноваться по поводу возможных ошибок.
Нирисса выбрала сына арендатора Джексона, потому что он был так же высок ростом, как и Гарри. Зная, насколько невероятно невнимателен отец к деталям подобного рода, она предполагала, что он даже и на минуту не заподозрит, будто временный дворецкий в действительности его собственный сын.
Спустя некоторое время в кухне появился Гарри в фамильной ливрее, с париком на голове. Сначала его вид показался ей смешным, но потом она сообразила; именно так должен выглядеть слуга в доме, или господский лакей, или лакей на запятках кареты.
– Ты правильно сказал – Дельфина должна гордиться нами! – заметила она.
Гарри рассмешил ее, изобразив резкий местный акцент:
– День добр'рый, ваше'ство, надд'юс, ва-ше'ству понрравится вечер с нами, дер'ревенщы-ной!
– О, Гарри, не заставляй меня смеяться! – взмолилась девушка. – И не вздумай выкидывать ничего подобного, иначе Дельфина придет в ярость и, я уверена, потребует свои деньги обратно.
– Хотелось бы немного посмеяться, – признался Гарри, – но, как ты мудро заметила, не стоит рисковать прекрасными золотыми гинеями и терять еще не приобретенную лошадь, с которой я намерен выиграть следующие скачки в имении Свайра.
– Если ты примешь в них участие, будь осторожен и не проговорись, кто ты, – предупредила его Мирисса. – Свайр может рассказать герцогу, а мы с тобой для него не существуем.
– Постараюсь не забыть, – сказал Гарри, – но я не могу взять в толк, почему Дельфина не хочет честно признаться, что у нее есть брат и сестра.
При этих словах ом неожиданно посмотрел на Нириссу, и всякий, кто наблюдал бы за ним в этот момент, заметил бы, как внезапно загорелся лукавый огонек в его глазах.
Обе его сестры были очень похожи, и Гарри только сейчас впервые заметил, что Нирисса, самая младшая в семье и поэтому всегда казавшаяся ребенком, превратилось в прекрасную молодую девушку.
Он ничего не сказал вслух, только подумал, что Дельфина действительно должна заплатить за свой обман, столь оскорбительный для ее семьи и коварный в отношении герцога.
Карета герцога остановилась перед парадными дверями ровно без десяти минут семь. К этому моменту Гарри уже открыл настежь двери и раскатал по ступеням старую ковровую дорожку.
Он задохнулся от восхищения при виде лошадей, запряженных в карету, сравнивая их стоимость с теми деньгами, которые Дельфина дала им с Нириссой в уплату за их услуги.
Молодой человек не мог не мечтать о том, чтобы раз в жизни иметь возможность управлять этими безукоризненно породистыми лошадками, а еще лучше самому оседлать одну из них.
Но он помнил свою роль и оставался в дверях, глядя, как лакей в великолепной ливрее герцога спустился с козел, чтобы открыть дверь кареты.
Первым вышел герцог, и Гарри было достаточно одного взгляда на него, чтобы понять, что все слышанное им от друзей соответствует истине.
11 
