очень нудно 
38 
Следом за их каретой ехали в экипаже камердинер маркиза Лемюэл Грин, дворецкий Сэмюэл Озгуд, без которого не проходил ни один выезд Белморов, и Виола, кое-как игравшая роль горничной Джессики.
Мэттью смутно помнил эту толстуху по прежним посещениям «Черного борова». Она служила там кухаркой, и с трудом верилось, что благородный маркиз Белмор согласился допустить в поместье особу с таким прошлым. Это, конечно, дело рук Джессики. А чем лучше то, что теперь и сам маркиз называет Сэмюэла Озгуда просто Оззи? С тех пор как Джессика Фокс обосновалась в Белморе, отец очень изменился. Нельзя сказать, что эта перемена — к худшему, но и в обратном Мэттью тоже не был уверен.
Ситон посмотрел на ту, к которой снова и снова возвращались его мысли, и обнаружил, что девушка, в свою очередь, наблюдает за ним из-под низко опущенных полей шляпы. Он слегка улыбнулся, показывая, что это не прошло незамеченным, и краска тотчас бросилась ей в лицо.
Как только она снова посмотрела в окно, Мэттью перестал улыбаться и мысленно вернулся к ее позавчерашнему разговору с отцом. Капитан не мог забыть то, что ощутил, услышав мольбы Джессики не навязывать ей брак с ним. В тот момент все в нем окаменело, и Мэттью почти совершенно утратил способность дышать. Причина, заставившая Джессику пойти на такой шаг, была ему совершенно ясна. В тот вечер, когда отец говорил с ним о браке, девушка подслушала их разговор и его яростную отповедь. Одна мысль о подобном союзе вызвала в нем тогда категорическое неприятие, и он в запале назвал Джессику дочерью шлюхи.
А потом она познакомилась с Каролиной Уинстон, женщиной, на которой граф готов жениться не раздумывая. У той есть и богатство, и высокое положение — все, чего и в помине нет у Джессики Фокс. Каролина вращается в тех же кругах, что и он, разделяет его взгляды и склонности. Не исключено, что Джессика искренне верит в то, что сказала: Мэттью и Каролина лучше подойдут друг другу.
Но даже если и не верит, то не собирается стоять на его пути. Очень кстати. Потому что он намерен жениться на Каролине — и сделает это.
— Остается часа два до остановки на ночлег, — сказал маркиз, нарушив молчание, которое, оказывается, воцарилось в карсте. — Не сыграть ли нам партию в пикет?
Джессика повернулась, но взгляд ее сам собой снова потянулся к окну. Девушка словно боялась упустить что-нибудь особенно интересное, отвлекшись даже на минуту.
— Хорошо, — неохотно согласилась она.
— А ты, Мэттью?
— Почему бы и нет?
Действительно, почему? Ситон чувствовал себя все более некомфортно, сидя в углу карсты и наблюдая за тем, как колышутся от каждого движения округлые груди Джессики под шелком дорожного платья. Это зрелище раз за разом вызывало в памяти то, как она выглядела тогда, в пустом стойле на ярмарке в Элсбери: синие глаза в пол-лица, прическа в беспорядке, груди совершенно обнажены. Мэттью мог с легкостью припомнить их размер и форму: снизу они более округлы, и от этого соски, отчетливо обрисовавшиеся посреди бледно-розовых кружков, устремлены немного вверх.
При мысли о том, что не его, а чужие руки прикасались к ним, он чувствовал ослепляющую ярость. Этот ублюдок успел узнать, каковы на ощупь груди Джессики! Они выглядели полными и созревшими для прикосновений… И они были такими, если капитан хоть немного разбирался в женщинах.
Эти волнующие мысли привели к тому, что брюки стали неудобно тесны в паху. Мэттью завозился на сиденье, благодаря судьбу за то, что отец вовремя раскрыл дорожную доску для игры в пикет, положив ее им всем на колени. Проклятие, думал граф, девчонка нисколько не подходит на роль жены, но как любовница устроила бы даже самого придирчивого ценителя.
Однако, принимая во внимание то, какие сильные отеческие чувства питал к Джессике маркиз, такой настрой не имел смысла, но всю дорогу до Лондона Мэттью не мог избавиться от назойливых мыслей. Когда на другой день за окошками кареты замелькали пригороды столицы, Ситон все еще размышлял о том, как соблазнительна была бы Джессика в роли любовницы.
Сама же героиня его грез, по-видимому, совершенно выбросила молодого человека из головы. Она не отрывалась от окошка и восторженно улыбалась всему, что видела.
— Могу поклясться, папа Реджи, Лондон даже лучше ярмарки в Элсбери! — простодушно воскликнула девушка, когда колеса загрохотали по булыжной мостовой.
Движение на улицах в этот час было оживленным, и карета покачивалась из стороны в сторону, обгоняя другие экипажи, чтобы поскорее добраться до места назначения — Гросвенор-сквера, где находился лондонский дом Белморов.
38 
