Последние отзывы

  85  

Завтра, думала она снова и снова. Завтра она станет замужней женщиной.

Венчание назначено на десять часов утра, за ним следовал так называемый свадебный завтрак — бесконечное застолье, длящееся целый день. Разослали семь сотен приглашений, все сливки высшего лондонского света должны прибыть на церемонию. Казалось поразительным, что в такой короткий срок удалось подготовить все необходимое.

Джессика шмыгнула носом и смахнула со щеки слезу. Ей следовало быть вне себя от радости, ведь вот-вот должна осуществиться ее мечта стать подлинной леди, иметь собственный дом и законного мужа. И не просто мужа, а мужа красивого, богатого и влиятельного, мужа доброго и щедрого, готового осыпать жену дарами. Завтра ей будут завидовать не только девицы на выданье, но и замужние дамы…

Почему же она не парит в облаках, почему не чувствует за спиной невидимых крыльев счастья? Все, что Джессика чувствует, — это тяжесть, свинцовую тяжесть в душе.

«Мэттью, ну почему ты не сумел полюбить меня?»

Но что толку ставить это ему в вину? Любовь — вещь капризная. Заставить графа полюбить так же невозможно, как заставить себя разлюбить его.

Джессика прилегла, натянув вышитое покрывало до самого подбородка и свернувшись калачиком. Ее знобило и никак не удавалось согреться. К тому же слезы упорно наворачивались на глаза, грозя излиться бурным неуправляемым потоком.

Она сжала зубы так, что они скрипнули, и напряглась всем телом, повторяя: не заплачу, не заплачу.

О чем ей плакать? Совершенно не о чем.

Джессика выходит замуж за прекрасного молодого человека, который станет обращаться с ней с любовью и заботой, с которым она создаст семью. Девушка почти не смела мечтать об этом! Такой человек достоин верности и почтения, и она станет почитать его.

Снова и снова Джессика клялась себе в том, что сделает все от нее зависящее, чтобы Джереми Кодрингтон был с нею счастлив. Может быть, посвятив ему свою жизнь без остатка, она наконец забудет Мэттью Ситона и даже сумеет быть по-своему счастливой.

Пробило час ночи, когда граф со стуком распахнул двери в бордель «Петушок и курочка». Это заведение на Слоун-стрит он хорошо помнил с юношеских лет, когда был его частым посетителем. Вот уже несколько часов капитан странствовал из кабака в кабак, закончив вояж на Ченсери-лейн, в «Короне и подвязке». Он смутно помнил, что начал пить в «Глобе» на Флит-стрит, потом переместился в «Белый голубь», но остальные питейные заведения улетучились из памяти. Очень может быть, что граф обошел на Друри-Лейн все таверны до одной.

В бордель его привело не столько вожделение, сколько остатки инстинкта самосохранения. Мэттью был не мертвецки пьян, но ночной Лондон был громадной ловушкой для тех, кто нетвердо держится на ногах. Нужно заползти в какую-нибудь нору, иначе утром можно очнуться в переулке избитым и ограбленным. Или вообще не очнуться.

Мэттью хорошо знал Софи Стивене, хозяйку борделя, и рассчитывал, что та по старой дружбе предложит ему шлюху поприличнее. Это было бы достойным завершением бурной ночи. Возле входной двери возвышался громадного размера субъект, здешний вышибала, мимо которого Мэттью протащился спотыкаясь и покачиваясь. Одну часть прокуренного зала занимали игорные столы, за которыми несколько лиц мужского пола резались в вист и другие азартные игры. Кто-то громко бился об заклад, кто-то молча накачивался спиртным, но большая часть посетителей предпочитала заигрывать с женщинами. Время от времени кто-нибудь удалялся наверх или спускался оттуда, а кто-то, очевидно, как раз предавался так называемым плотским утехам.

Мэттью подумал, что в ближайшее время займется тем же. Он повторял себе это в течение всего вечера, но пока сумел только напиться.

Ситон увидел стойку и направился к ней, по дороге налетев на стул и опрокинув его. Рыжая Софи обернулась на шум, узнала гостя и поспешила к нему. Ее широкие бедра призывно покачивались на ходу — движение старое, как мир и профессия, которой она занималась. Мэттью ухмыльнулся этой мысли, перекосив нижнюю половину лица.

— Посмотрите-ка, кто к нам пришел! — воскликнула Софи и бесцеремонно оглядела его, отметив расхристанный вид. Каждый предмет одежды графа был перекошен, воротничок расстегнут и угрожал свалиться вовсе, на лосинах виднелись засохшие брызги грязи. — Давненько мы не имели удовольствия видеть вас, милорд. Во всяком случае, с тех пор, как я стала здесь хозяйкой. Добро пожаловать и с возвращением!

  85